Два отца Василия града на Неве

В Санкт-Петербурге во второй половине XX века были два очень ярких и глубоко духовных человека, два отца Василия — отец Василий Лесняк и отец Василий Ермаков.

Они шли немного разными путями. Отец Василий Лесняк, во-первых, больше всего переживал о том, что народ спивается, и он старался как-то помочь людям пьющим, исповедовал их, создал братство трезвости. Он проявлял очень большую обеспокоенность и разваливающимися семьями тех, кто страдал алкоголизмом.

Во-вторых, он взял на себя смелость заниматься отчиткой. Белым священникам это не очень рекомендуется, поэтому в результате страдал здоровьем и он сам, и члены его семьи. Но тем не менее он имел благословение и на первую, и на вторую деятельность.

Прежде всего это был истинный пастырь, который относился к людям сочувственно, понимающе.

И о. Василий Лесняк и о. Василий Ермаков были неравнодушны к пастве. Для них не было трафаретного отношения к человеку, они всегда ко всем относились очень внимательно, молились, переживали. Оба были литургистами в высоком понимании этого слова. Прежде всего они молились у Престола Божьего о тех людях, которых со своими недугами присылал им Господь.

Они просто честно выполняли свой пастырский долг — просто вовремя приходили на службу, не отказывали людям в помощи, внимательно их исповедовали, искали пути решения проблем через Бога, молились у Престола Божия, благоговейно совершали богослужение. Это то, что должен делать пастырь.

У священников тоже бывает выгорание, но, несмотря на долгий пусть своего служения, у о. Василия Лесняка и о. Василия Ермакова ничего не замыливалось. Они всегда были остро чувствующими, и их благоговейное отношение к Богу и ближнему передавалось всем остальным.

В Спасо-Парголовском храме выпущена прекрасная книга об о. Василии Лесняке, которая называется «Дар любви». В ней в том числе есть и моя большая статья о тонкости взаимоотношений с о. Василием Лесняком.

Еще хотелось бы добавить, что из-под его крыла вышло около шестидесяти пяти или шестидесяти семи священнослужителей. Это все-таки очень большой плод —

больше 60-ти людей, которые у него окормлялись, в том числе с маленького возраста, стали священнослужителями.

Отец Василий пополнил ряды Церкви теми людьми, которые сейчас в этой Церкви служат.

Если к о. Василию Лесняку я пришел молодым и незрелым христианином, буквально через год после рукоположения, то к о. Василию Ермакову я пришел уже священнослужителем, который имел опыт проб и ошибок, в том числе священнических ошибок, у меня было много вопросов. И, естественно, я искал человека, который мог бы дать священническую преемственность.

Прежде, чем образовать приход, мы очень много ездили по России, собирали осколки того, чего осталось от дореволюционного и послереволюционного времени у священников, которые прошли лагеря и тюрьмы и остались верными Богу. Сейчас тех людей, которых мы объезжали, нет, многие умерли в 90-х годах. Мы успели многое застать, что-то использовать и заложить уже в основание нашей общины и храма.

Характеризуя о. Василия Ермакова, я сказал бы те же два слова: истинный и несгибаемый пастырь, боящийся прежде всего Бога и не боящийся того, что может быть в этой жизни, поступающий так, как велит ему Бог и велит его сердце.

Об о. Василии Ермакове можно говорить долго, я собираю материал и хочу выпустить книгу, которая бы называлась «Пастырская школа отца Василия» — об очень тонких моментах в пастырском служении, которые необходимы при окормлении людей одного направления, второго направления, людей высокопоставленных, людей простых, людей, находящихся в трудной ситуации, людей, находящихся в отхождении от Бога.

У него на все варианты существующих пастырских проблем всегда была сформирована целая система: как спасать, лечить и выводить человека из той ситуации, в которой он оказался, и вернуть его в Церковь и к Богу излеченным. Он никогда не торопился, и на такое окормление иногда могли уйти годы. Он трудился и пять лет, и десять лет, кропотливо, не бросая человека молитвенно.

У о. Василия была своя особая харизма, дарованная ему от Бога, он знал всех людей, их прошлое, настоящее и будущее, мог проникать в суть человеческого сердца, любого входящего в храм мог назвать по имени. Он преодолел и лагерное время, и время гонений, и за его терпение и преданность Богу ему были даны особые дары.

Самое главное — это его принцип «Делай, как я». Он меньше говорил, а больше показывал, как должен поступать пастырь в той или иной ситуации. Конкретный пример: сегодня день святителя Василия Великого — день Ангела, завтра — престольный праздник, должен приехать митрополит. У о. Василия температура 38. Он служит Литургию, ему приносят феервекс, горячий чай, он пьет, обливается потом, служит. «Завтра, — говорит, — надо встретить владыку, поэтому сегодня надо отслужить так, как положено». Нет причитаний «мне плохо, я болен». Ноги двигаются, руки двигаются, Господь дает силы служить — служу, но на ходу себя подкрепляю, чем можно подкрепить себя.

Я помню, как о. Василий дает мне портянку, на которой написано 28 заболеваний, и говорит: «Ты врач — посмотри». Читаю — и понимаю, что как служить с этими заболеваниями — загадка. Но подтекст-то понятен, ему не нужно мое заключение как врача, ему уже 30 раз сказали. Подтекст очень простой: «Посмотри, сколько заболеваний, а ты от меня слышал, что я жалуюсь, ты видел, что я не выполняю обязанности?» Он же не говорит: «В пять утра прихожу, служу раннюю, служу позднюю, исповедую, служу молебен, принимаю людей до трех». Потом выяснилось, что часто он дома до трех-четырех часов утра принимал людей из других городов, и вообще непонятно, когда спал. И вот портянка с заболеваниями, а вот его жизнь — думай, делай выводы.

Его обучение было ненавязчивым, он не говорил, что ты должен, что ты обязан. Он понимал, что тебе не по силам, терпеливо ждал, пока до тебя дойдет. Про себя он расстраивался, молился, но терпеливо ждал, когда ты врастешь в это, когда ты внутренне изменишься, начнешь быть настоящим пастырем.

— Много говорится о том, как быть хорошим духовником, а как быть хорошим духовным сыном, даже священнику?

— Чтобы быть хорошим духовным сыном, нужно доверять своему духовному отцу, доверять Богу и вручать себя через духовного отца в руки Божии.

У меня были моменты, когда я ослушивался своих духовных отцов, и должен сказать, что ничего хорошего из этого не выходило, а в итоге все равно выходило так, как они сказали. И Господь потом вразумлял, показывал, что не объедешь на кривой лошади, не обойдешь никого. Как сказал духовник — так и будет, и все.

Поскольку я был военным человеком, мне было проще, потому что в армии как тебе сказали, так ты и делаешь. А когда ты начинаешь философствовать, то возникает масса проблем. И святоотеческие правила говорят о том, что изучай своего духовника до тех пор, пока ты находишься у него на испытании. Он тебя испытывает, ты его испытываешь.

И в тот момент, когда ты уже испытал своего духовника и понял, что ты по воле Божией попал к тому человеку, к которому ты хотел попасть, то после этого уже не рассуждай, не мудрствуй, а постарайся услышать Бога через своего духовника.

К отцу Василию Лесняку я пришел и сразу сказал: «Батюшка, благословите быть Вашим духовным сыном», а он сказал: «Бог благословит».

К отцу Василию Ермакову я пришел через о. Иоанна (Крестьянкина), по его благословению, и я вручил себя ему и сразу понял, что я попал в те руки, в которые должен был попасть. Поэтому я всегда старался даже не принимать помыслов против духовника.

Если ты доверяешь своему духовнику, то ты должен выполнять то, что он тебе говорит. Должно быть доверие, уважение и выполнение.

— Отец Сергий, расскажите о приходской жизни у о. Василия Ермакова, как Вы можете охарактеризовать его приход?

— Приход разносортный, разнополярный. Я вообще удивлялся, как ему удается своим внутренним духовным свойством, не побоюсь этого слова, харизмой удерживать людей совершенно различных. У него были и бывшие криминальные авторитеты, и люди из правительства, и самые простые люди. Он мог найти подход к каждому человеку.

У о. Василия был такой совет (и я этот совет передаю своим сестрам милосердия):

если вы хотите помочь тому или иному человеку, вы должны так молиться: «Господи, помоги найти ключик к душе этого человека».

И он сам пользовался этой молитвой. Тогда Господь помогает тебе настроиться на понимание того человека, который находится перед тобой, тогда ты ему скажешь именно то, что надо. Он с каждым говорил на своем языке.

Конечно, о. Василий был очень сильный молитвенник, проповедник и человек с богатейшим практическим пастырским опытом. Любую ситуацию он видел с лету: как эту ситуацию разрешать, что она из себя представляет, какие корни она имеет и к каким последствиям это приведет. Помимо даров, скажем так, прозорливости и всего того, что Господь ему дал, он прежде всего был, если выражаться сегодняшним языком, профессиональнейшим священнослужителем, понимающим зачаток болезни, ее развитие, пути лечения и пути осложнений, которые могут быть. Сразу, мгновенно он раскрывал всю картину.

Чтобы объединить такой приход, привлечь около 2 тысяч человек, надо было полностью отдаться людям, полностью предаться Богу в своем служении, полностью посвятить себя этому служению. Поэтому Господь ему и помог создать такую общину.

Я как-то заметил, что в присутствии о. Василия всегда есть некая пасхальная радость. Но это не человеческое веселье, а именно внутреннее, глубокое соприсутствие Святого Духа, радость в Духе Святом, пасхальная радость, радость Воскресшего Христа. Я мог бы даже сказать про него, что это пасхальный батюшка. И я как-то спросил: «О. Василий, батюшка, почему так хорошо? Почему такая радость, когда хор поет?» Он сказал: «Ты знаешь, над этой радостью надо было 15 лет потрудиться». Ответ был очень простой: 15 лет надо было повкалывать — и потом получить такой результат.

Если в людей не вложишь сердце, душу, за людей не поболеешь, не поокормляешь — ничего не получишь на выходе. Еще раз повторю: он просто исполнял как положено свой пастырский, священнический долг. Когда врач трудится по-настоящему, не убегает домой, наблюдает за своими больными, переживает за них, старается продумать их лечение, он становится хорошим врачом. Таким духовным врачем, неравнодушным пастырем и был отец Василий.

— А были ли какие-то особенности у приходской общины отца Василия Лесняка?

— Община объединялась вокруг молитвы, вокруг Литургии. Отец Василий Лесняк хотел возродить общину в том виде, в каком она была до революции — с множеством разных направлений приходского служения. По его пути и мы здесь тоже создавали свою общину: есть отдел милосердия, есть издательский отдел, есть такой-то отдел.

Община — это люди взаимодействующие, помогающие, и не только вместе молящиеся, но и вместе трудящиеся на благо Церкви, входящие в служение.

Конечно, в условиях гонений, который он испытывал, ему сложно было такую общину успеть создать до конца. Хотя, обратите внимание, столько лет прошло, а в день его памяти приходит несколько тысяч человек, которые хотят почтить его память и послушать о его опыте.