Рубцовская епархия: Поиск сведений о священномучениках и простых верующих, расстрелянных на Алтае

Елена Владимировна Бычкова, древлехранитель Рубцовской епархии:

Рубцовская епархия занимает особенное место в истории Русской Православной Церкви XX века. Еще до революции сюда переселялись богатые крестьяне, потому что государство бесплатно раздавало здесь земельные наделы тем, кто мог и желал трудиться. С приходом советской власти с такими людьми расправлялись в первую очередь. И наша епархия давно занялась сбором сведений о пострадавших на Алтае — в первую очередь о пострадавших за веру.

В 2030 году будет праздноваться 200-летие Православия на Алтайской земле, и к этой дате было бы замечательно прославить кого-то из наших местных мучеников. Наш владыка Роман (епископ Рубцовский и Алейский Роман (Корнев), руководит Рубцовской епархией с сентября 2013 г. — Прим. ред.) поручил нам вести работу в этом направлении.

У меня было много личных причин заняться поисковой работой. Мои бабушка и дедушка сами были переселенцами: они приехали на Алтай на волне Столыпинских реформ и обосновались в селе Зеркáлы. Люди это были очень трудолюбивые, хлебопашцы, выращивали хлеб, овощи, торговали, участвовали в сезонных ярмарках и даже шили обувь. И многое потерпели с приходом на эту землю большевиков.

Сами мы в детстве ходили в походы и однажды оказались на месте под названием Редькина Забока. И я хорошо помню, как вечером учитель шепотом рассказывал нам о массовых расстрелах людей в этом месте.

Субботник в «Редькиной Забоке», май 2023 г.

Годы спустя, когда я работала в краеведческом музее, наша директор тоже рассказывала о расстрелах, которые совершали в этих местах большевики.

А однажды в сентябре 2016 г. — в это время я уже была сотрудницей епархии — владыка Роман поднял всех нас: к нам гости из Москвы, встречайте. Оказалось, что речь шла о съемочной группе, снимавшей документальный фильм о братьях-священномучениках из рода Фавстрицких — Сергии, Василии, Иоанне и Петре. Возглавляла эту группу журналист Елена Тростникова. Часть материала — о священномучениках Сергии и Василии — они отсняли в Мордовии, где эти батюшки служили и где претерпели гонения. А в поисках сведений о других представителях этого священнического рода приехали к нам. Мы стали им помогать.

Елена Викторовна Тростникова, писатель, редактор, журналист:

В 2008 году в Издательский Совет Русской Православной Церкви пришла Татьяна Семеновна Фавстрицкая, бывшая замужем за правнуком отца Сергия Фавстрицкого (†10.04.1923; родной брат священников Иоанна и Василия), служившего в селе Селищи в Мордовии, с материалом о священниках из этого рода. Ее сразу направили в Журнал Московской Патриархии (ЖМП), где я тогда работала: знали, что я увлечена темой новомучеников. У Татьяны Семеновны был ряд документов, в основном из Барнаула — в тамошнем архиве нашлись страницы следственных дел. Когда их прочла, было ощущение, что меня придавили бетонной плитой — стало ясно, что о судьбах этих священников во что бы то ни стало надо писать! В 2009 году на Пасху вышел номер ЖМП с нашей статьей о Фавстрицких, но было ясно, что нужна дальнейшая работа. Для полноценного жизнеописания сведений было явно недостаточно.

Священномученик Сергий Фавстрицкий с семьей

Поначалу Татьяна Семеновна вела поиски сама, претерпела много трудностей, несколько раз прекращала работу и снова возобновляла. А однажды позвонила мне и сообщила: Мордовская епархия благословляет писать книгу о мучениках Фавстрицких. Когда я приехала на место, выяснилось, что с благословением есть нюансы — но мы уже загорелись. Я обратилась к знакомому благотворителю, который несколько раз в жизни очень выручал меня, и тот сказал: надо снимать фильм. И пообещал помочь с деньгами.

Другой знакомый свел меня с замечательным режиссером Людмилой Разгон. Она сама собрала съемочную группу, и мы отправились в путь с настроем фиксировать все, что удастся, пока живы свидетели. Надо сказать, что на всем протяжении съемок все участники съемочной группы демонстрировали какое-то поразительное единодушие.

Сперва поработав в архиве Ульяновска, где братья Фавстрицкие учились в Симбирской семинарии, мы отправились со съемочной группой в Мордовию, а затем и на Алтай. Здесь нам несказанно повезло: Алтайский край — один из считанных регионов, в котором следственные дела были выведены из архива ФСБ (доступ в который закрыт, в лучшем случае можно получить только выписки из документов) в обычный архив. Благодаря этому мы смогли тщательно перефотографировать все дела отца Василия и отца Иоанна, расстрелянных в 1937 году.

Об убийстве отца Петра Фавстрицкого летом 1919 года после богослужения сохранились воспоминания его семьи, переданные нам правнучками. В тот день сразу после богослужения на священника набросились безбожники-красные, бичевали, выхлестали глаз и требовали отказаться от Бога, а батюшка только кричал: «Я за Господа Иисуса Христа!» Наконец его застрелили. Свидетельницей казни оказалась старшая дочь Люба, бывшая в этот день с отцом на богослужении — матушка Мария Ивановна и младшие дети оставались дома. Люба не перенесла увиденного, хотя и смогла рассказать о нем родным, — потеряла рассудок и вскоре тоже умерла. А вся семья отца Петра еще много лет подвергалась многочисленным унижениям и поборам.

Елена Бычкова: Приезд съемочной группы стал одной из отправных точек. Другой было знакомство с добровольцем и краеведом Сергеем Колчиным, бывшим полицейским следователем, который обнаружил массовое захоронение в Редькиной Забоке. Это место на выезде из Рубцовска на Змеиногорск, в километре от реки Алей.

Сам Сергей занялся поисковой работой в 2017 году по просьбе жителя Санкт-Петербурга, чей родственник был расстрелян в Рубцовске. Опрашивал жителей Рубцовска — потомков бывших чекистов и местных стариков, искал по архивам. Многое указывало на Редькину Забоку. И когда он стал там искать, то наткнулся на плиты, которые словно прикрывали какой-то ров, были уложены поверх него. Пробурил землю в нескольких местах и обнаружил, что культурные слои нарушены и вдобавок подсыпан песок, которого в наших краях нет. Дело в том, что существовала еще старая дорога на Змеиногорск, и она проходила чуть в стороне, а трассу начали строить только в 1962 году. Видно, строители копнули, обнаружили захоронение и отвели трассу в сторону, а останки прикрыли плитами.

Наша епархия делала запрос в местную администрацию с просьбой разрешить провести на этом месте раскопки и провести эксгумацию останков (если бы они там обнаружились), но власти не разрешили. Поэтому мы продолжили работать по архивам и опрашивать людей. И к лету 2019 года уже совместными усилиями установили не только вероятные периоды захоронений в Редькиной Забоке — 1928−1931 и 1936−1938 годы, но и имена людей, которые здесь были расстреляны.

В спецархиве Барнаула мы нашли около 400 справок о расстрелах в Редькиной Забоке — в тех делах, где справки вообще имеются. Из них примерно 295 человек репрессированных по «политическим» делам (по этим же статьям в сталинские годы проходили и верующие). Опросили около сотни человек в Рубцовске: люди вспоминали рассказы своих родителей, бабушек, дедушек и тоже указывали на Редькину Забоку — кто-то слышал по ночам выстрелы, кто-то видел, как что-то закапывали…

Само название этого места «говорящее»: в одном из архивов я нашла документ, из которого выходило, что Редькин был начальником дома заключения НКВД в Рубцовске в 1930-е годы. Один заключенный умер от сердечного приступа, и был составлен акт, который этот Редькин подписал. А в 1938 году он сам был расстрелян.

В те времена в округе Рубцовска было вообще много мест заключения. В 7 км от города находится село Зеленая Дубрава, с 1932 года там было спецпоселение, куда высылали еще со времен Гражданской войны украинцев, венгров, чехов и представителей других национальностей. При Сталине почти всех их расстреляли как врагов народа. А недавно выяснилось, что в 12 км от Рубцовска был еще и исправительно-трудовой лагерь, заключенные строили алебастровый завод. Сейчас я собираю сведения об этом лагере, судя по всему, входившему в систему гигантского Сиблага, уникальный архив о котором собрал еще один замечательный исследователь, Сергей Витальевич Поздин, бывший учитель истории, а впоследствии директор краеведческого музея.

Нам очень помогли, во-первых, архивные материалы, а во-вторых, семитомное издание «Жертвы политических репрессий в Алтайском крае: 1919−1965 гг.», выпущенное Управлением архивного дела администрации Алтайского края (Барнаул, 1998−2005) со списками и краткими биографиями людей, репрессированных в первые полвека советской власти и впоследствии реабилитированных. Благодаря этому мы узнали имена многих пострадавших в те годы, во многих случаях смогли выяснить обстоятельства их гибели. Сейчас мы составляем список алтайских священников, погибших от рук советской власти начиная с Гражданской войны, и уже добрались до 1941 года.

Например, мы узнали о судьбе священника Иоанна Калашникова. Он приехал служить в храм Николая Чудотворца в селе Оловянишниково и принял монахинь из монастыря, который незадолго до того закрыли власти. В августе 1937 года отец Иоанн был расстрелян постановлением «тройки» управления НКВД Запсибкрая. Мы знаем место, где жила семья отца Иоанна, регулярно посещаем его и возим туда гостей, приезжающих на наши мероприятия.

Другая трагедия — массовый расстрел казаков из станицы в селе Чарышское в сентябре 1919 г. Во время Гражданской войны в этом месте были страшные бои. Казаки добровольно сдали оружие, красноармейцы их арестовали и повезли в Барнаул, но до места не довезли — зверски зарубили шашками на горе в четырех километрах от села Сибирячки. 116 человек были закопаны в землю, и местные жители рассказывали, что потом еще трое суток «земля шевелилась»…

Уже несколько лет мы регулярно посещаем места расстрелов в окрестностях Рубцовска, служим панихиды, а на месте захоронения в Редькиной Забоке установили 9-метровый поклонный Крест и камень с памятной табличкой. Весной и осенью проводим субботники, очищаем территорию захоронения, тут нам активно помогает молодежь, вообще забота об этом месте уже стала общественным делом. Например, на благоустройство мемориала епархия не потратила ни копейки: жители сами отзываются и помогают. Один из местных жителей сам заказал Крест, сам привез его на своем транспорте и сам установил — владыка это начинание благословил, конечно.

Мы регулярно организуем в Рубцовске и другие мероприятия, посвященные нашим новомученикам. А в мае 2024 года планируем впервые провести большую конференцию, на которую хотим пригласить гостей из Мордовии, Новосибирска, Кемерова и из Москвы (например, очень рады были бы увидеть директора Мемориального центра Бутово Игоря Гарькавого). Рассчитываем, что сумеем организовать большую программу, в том числе с выездами и на место служения священномученика Иоанна Фавстрицкого, и в дом, где жила семья отца Иоанна Калашникова.

Елена Тростникова: Все время, пока мы снимали фильм об отцах Фавстрицких, было ощущение невероятной Божией помощи. А случались и просто чудеса.

Например, в поездку на Алтай с нами отправился диакон (ныне уже священник) Игорь Выгановский, правнук отца Михаила Фавстрицкого. Тот погиб страшной смертью — его привязали к двум лошадям, пустили их в разные стороны и живого разорвали на части. Отец Игорь присоединился к нам, чтобы продолжить вместе с нами поиски сведений о роде Фавстрицких, но он далеко не был уверен, что его прадед служил на Алтае, а не только в Казахстане и Омской области (как это уже было о нем известно). И вот совершенно наугад он спрашивает Елену Владимировну: «А не слышали у вас, чтобы священника разорвали конями?» — и та отвечает: «Да, слышали. Это было в селе Зерка́лы». Нам надо уже возвращаться в Барнаул, послезавтра самолет в Москву — а мы схватываемся и едем в Зеркалы! И дальше — это можно увидеть в самом фильме — на нас просто один за другим сами выходят люди, которые указывают нам и бывший храм, и дом священника…

Отец Игорь Выгановский, внук священномученика Михаила Фавстрицкого (кадр из фильма «Помянник»)

Фильм был смонтирован и показан, сейчас его легко найти в интернете. Но во время наших поездок мы собрали столько материала, что теперь я живу с ощущением долга: все это действительно должно превратиться в книгу. Вскрылось очень много биографий, новых линий, поворотов. Мы узнали множество примеров того, как советская власть уничтожала не только самих священников, но и их семьи — душила непомерными налогами, объявляла лишенцами, преследовала самыми разными способами.

Сейчас мы готовим передвижную выставку «Свидетели Жизни», которую хотим провезти по Западной Сибири. Это будет выставка о мучениках и исповедниках, о судьбах обычных людей, которые тоже страдали за веру (пусть, может быть, и не стали мучениками), о том, какими изощренными средствами большевистская власть в разные периоды преследовала и истребляла веру и христиан — но и о том, почему подвиг новомучеников мы можем называть победой веры и жизни. Уверена, что об этом необходимо знать сегодня.

Елена Бычкова: Среди сотен людей, чьи дела мы изучили, есть несомненные мученики за веру — священники Фавстрицкие, отец Тимофей Разинков, отец Иоанн Калашников, монахини Мария (Машарина) и Евдокия (Кастамарова), многие другие. Никто из них пока не канонизирован, но мы не теряем надежды на их прославление и собираем материалы.

Материал написан при поддержке Фонда президентских грантов (проект «Слово новомучеников»).

Посмотреть фильм «Помянник»