Музей при храме мчч. Флора и Лавра в селе Ям: Восстановление сведений о новомучениках и исповедниках земли Домодедовской

Марина Федоровна Адрианова, староста храма

В 2017 году вся Церковь отмечала 100-летие с начала гонений, и тогдашний благочинный Домодедовского округа протоиерей Владислав Гусар выступил с инициативой создания музея Домодедовских новомучеников. Он сам все организовал, причем всего за два месяца. Под музей определили здание бывшей церковно-приходской школы, расположенной рядом с храмом: до революции это была крупнейшая школа в Подольском уезде, и освящал ее сам митрополит Московский Владимир (Богоявленский), будущий священномученик, приезжавший сюда в 1902 году. В 2000-е годы здание вернули храму, и сейчас на первом его этаже расположен детский сад, а в подвальной части разместился музей.

Александр Семенихин

В то время я как раз писал диссертацию о протоиерее Владимире Востокове (1868−1957), который в начале XX века был очень известен в Москве как проповедник, писатель и инициатор антиалкогольного движения. В 1920 году он эмигрировал — сначала в Сербию, потом в США, а начинал свое служение он именно здесь, в селе Ям. Его судьба интересовала меня в связи с моей родословной (тесть отца Владимира — протоиерей Николай Сироткин когда-то крестил, венчал и отпевал моих предков, и я даже успел написать о нем книгу). Я позвонил в храм в надежде, что здесь меня обеспечат какими-то дополнительными сведениями, но оказалось, что помочь мне здесь ничем не могут, зато приглашают приехать к ним и рассказать об отце Владимире. Я так и сделал. А месяца через три мне позвонила Марина Федоровна и рассказала, что отец благочинный хочет сделать выставку о новомучениках: «Может быть, вы нам поможете?». Я согласился. Так и стали сотрудничать. Марина Федоровна собирала предметы старины и крестьянского быта, я — вещи и документы, связанные с отцами Владимиром Востоковым и Николаем Сироткиным, с этого все началось.

Александр Семенихин

В музее мы рассказываем о каждом из новомучеников, связанных с Домодедово, Среди них есть и архиерей, и священники, и диаконы храмов, ныне принадлежащих к Домодедовскому благочинию, и близкие к ним миряне. Непосредственно к Собору Домодедовских новомучеников и исповедников причислены Дмитровский епископ Серафим (Звездинский), протоиерей Александр Парусников, протоиерей Павел Смирнов, протоиерей Петр Любимов, протоиерей Ярослав Савицкий, священник Иоанн Стрельцов, священник Косьма Коротких, священник Николай Добролюбов, священник Сергий Соловьев, протоиерей Петр Розанов, диакон Павел Любимов, священник Николай Виноградов и староста Успенской церкви в селе Кишкино Надежда Абакумова. Но мы нашли еще несколько человек, пострадавших за веру и имевших связь с Домодедовской землей (кто-то провел здесь детство, кто-то учился, кто-то служил), и рассказываем о них тоже. Это священник Петр Успенский, протоиерей Константин Некрасов, священник Петр Косминков, священник Николай Скворцов, священник Василий Озерецковский и три преподобномученицы: Татиана (Фомичева), Евдокия (Фомина-Андрианова) и Наталия (Бакланова).

В музее представлены фотоснимки, биографии, личные письма и другие документы о жизни этих людей — все материалы, которые удалось найти по архивам. И исследовательская работа до сих пор не закончена.

Рассказывает музей и об истории села Ям, которое было до революции первой крупной станцией по дороге из Москвы в Каширу. Через храм Флора и Лавра, основанный еще в 1850-е годы и перестроенный в 1889 году, проходило много путешественников, да и община была немаленькая. Незадолго до революции благочинный протоиерей Николай Сироткин сообщал, что приход села Старый Ям «самый богатый в благочинническом округе, многолюдный по числу душ, древний по времени существования. Само село Старый Ям торговое и большое как город… В приходе много дач. Население прихода зажиточное. Храм очень большой и богатый». А в 1941 году этот храм был закрыт. Какое-то время служил зернохранилищем, потом в его стенах были размещены производственные цеха… Церкви он вернулся только в 1989 году.

В залах музея размещены старые фотоснимки, книги, бутылочки для лекарств, элементы священнических облачений — самые разные вещи, которые рисуют историю и быт села Ям. Много предметов и документов, связанных с протоиереем Владимиром Востоковым. Например, мы собрали более сотни писем его зятя, Федора Николаевича Фиалковского. Он был бывший царский офицер, работал на предприятии «Мосгортранс» и был арестован в 1937 году за то, что в отделе, где он сидел, при обыске нашли портрет маршала Тухачевского, незадолго до того расстрелянного как «врага народа». И всех сотрудников этого отдела приговорили к разным срокам за «сочувствие маршалу Тухачевскому». Федора Николаевича отправили в Дальлаг — на Дальний Восток, и оттуда он писал письма своей супруге. Рассказывал, что живут они в бараке, где температура зимой составляет десять-двенадцать градусов; что в одной комнате живет по 60−70 человек, и каждый день кто-то меняется; что раз в неделю обязательно кто-нибудь умирает, а все остальные постоянно болеют. И просил не присылать ему яблоки, потому что из-за них все только дерутся и все равно никому не достается; просил лучше присылать лекарства.

Протоиерей Олег Сердцев

В музей приезжают школьные группы. Мы пытаемся поставить это дело на более регулярную основу: хотим заключить договор с нашим местным департаментом образования, чтобы появилась программа посещения учащимися наших экскурсий.

Есть планы и расширять музей. Сейчас он весь умещается в цокольном этаже бывшего школьного здания, но, возможно, мы поднимем часть экспозиции на первый этаж, пополним экспозицию старыми книгами, иконами. Например, недавно была написана икона игумении Фамари (Марджановой).

Протоиерей Олег Сердцев

Ключевой сотрудник музея, Александр Викторович Семенихин занимается активной поисковой работой, изучает архивы, и ему удалось проследить жизненные пути многих мучеников, чьи судьбы связаны с Домодедово. До сих пор этот пласт истории словно бы «не существовал», музей открывает его заново, и у нас появляется возможность оценить, что происходило в этих местах в годы большевистской власти. Это очень важно.

Александр Семенихин

Большой зал музея посвящен матушке Фамари (Марджановой), до монашества носившей имя Тамара, которая происходила из грузинских дворянских родов Марджанишвили и Чавчавадзе. В свое время она сильно поспособствовала возрождению старинного грузинского монастыря святой равноапостольной Нины в Бодби, игуменией которого была несколько лет. Потом уехала в Россию, возглавляла Покровскую общину сестер милосердия, а в 1912—1924 гг. была игуменией Серафимо-Знаменского скита под Подольском, где в течение года после закрытия Чудова монастыря в московском Кремле жили ее духовный отец архимандрит Серафим (Звездинский), впоследствии епископ Дмитровский, и епископ Серпуховской Арсений (Жадановский). В 1931 году матушка Фамарь была арестована, несколько лет провела в тюрьмах, затем была сослана в глухую сибирскую деревню Усть-Уду на Ангаре, на двести верст севернее Иркутска. В 1936 году она скончалась, заболев тяжелой формой туберкулеза.

До недавних пор все, что было известно о матушке, — это биография, написанная еще при ее жизни епископом Арсением (Жадановским), и воспоминания некоторых монахинь, которые еще были живы в 1990-е годы. Этого хватило, чтобы ее прославить (решение о прославлении принял Священный Синод Грузинской Православной Церкви 22 декабря 2016 года. — Прим. ред.), но полноценного жизнеописания очень недоставало — никто не мог найти даже следственного дела матушки. Когда мы открывали музей, к нам приехала настоятельница Серафимо-Знаменского скита игумения Иннокентия и спрашивала: как бы нам собрать о матушке побольше сведений? Тогда я решил пойти в Театральный музей Бахрушина — ведь у матушки был родной брат Константин (Котэ) Марджанишвили, известный актер и режиссер, работавший в Москве. В музее нашелся фонд Котэ Марджанишвили, но там оказались только материалы, связанные с его театральной, художественной деятельностью, — о матушке Фамари ни слова. Тогда я решил поискать родственников этой семьи и стал выяснять, кто сдавал в театральный фонд эти материалы. Очень нехотя работники музея показали мне акты их передачи, еще от 1980-х годов: там значилась некая Елена Бурлакова и был указан ее домашний адрес. Я пошел по этому адресу: дверь была заперта, и я оставил записку. Через некоторое время мне перезвонили. «Вы имеете отношение к Марджанишвили?» — «Нам досталась квартира брата Елены Бурлаковой, которая была замужем за Константином Константиновичем Марджанишвили — сыном Котэ Марджанишвили. Но про матушку у нас ничего нет, разве что какая-то коробка…». Когда я пришел к ним и мы открыли коробку, то не нашли там почти ничего ценного, кроме записной книжки Константина Константиновича с адресами и телефонами грузинских родственников. Книжка была еще 1970-х годов, но я решил все же попробовать и в тот же вечер стал звонить по этим номерам. И представьте, оказалось, что за пятьдесят лет номера не поменялись, а по этим адресам все еще проживают потомки Марджанишвили! Я договорился с несколькими из них о встречах, поехал в Тбилиси — и тут все нашлось: и фотографии (самой матушки Фамари, ее семьи, других монахинь — впоследствии мы всех установили), и письма, и родословная, и старинные иконы, и некоторые личные вещи… И, конечно, появилось много дополнительных сведений для жизнеописания матушки. Я сел его писать, но пока не закончил.

Протоиерей Олег Сердцев, настоятель храма мчч. Флора и Лавра

Еще несколько лет назад, когда настоятелем был схиигумен Варнава (Ларичев), для храма была написана большая икона Домодедовских новомучеников с Голгофой в центре. Увидеть ее можно на южной стене храма. Написана она замечательным иконописцем Владимиром Александровичем Сидельниковым, который расписывал и сам храм. А рядом с праздничной иконой находится большая икона протоиерея Ярослава Савицкого, который служил в храме Флора и Лавра в 1929—1937 гг. и погиб во время «большого террора». У входа в храм есть памятная табличка о том, что отец Ярослав служил здесь. В день его кончины, 8 декабря, мы традиционно совершаем Божественную литургию в честь священномученика Ярослава Ямского. Кстати, в этот день вместе с ним на Бутовском полигоне было расстреляно более 400 человек.

Александр Семенихин

Во время экскурсий мы показываем посетителям небольшой фильм о Домодедовских новомучениках и исповедниках, в котором подчеркнута мысль о том, что это были не какие-то отдельные, разобщенные люди, а люди зачастую близкие, совершавшие свой подвиг вместе. Обращаем внимание мы на это, и когда водим группы по залам музея, так как таким образом проявлялась духовная дружба этих людей, их единение между собой, свидетельствующие о внутрицерковном единстве.

Один такой пример — священноисповедники протоиерей Петр Розанов и диакон Павел Любимов, служившие вместе на одном приходе в селе Меткино Подольского уезда. Оба они были обвинены в «подрыве советской власти», оба приговорены к ссылке на севере и оба там, в ссылке, погибли. Другой пример — настоятель храма в селе Кишкино протоиерей Петр Любимов и староста храма Надежда Абакумова, его активная помощница, расстрелянные на Бутовском полигоне в 1938 году. Именно она пригласила отца Петра в храм, когда арестовали прежнего настоятеля, именно на нее лег тяжелый труд по изысканию средств для уплаты непосильных налогов, которыми власти обложили Церковь. И третий пример — два священника — будущих священномученика, служившие на соседних приходах: протоиерей Ярослав Савицкий из села Ям и священник Косьма Коротких, служивший в селе Лукино. Они тоже были расстреляны в Бутово.

Также мы вспоминаем о другой характерной «паре» святых: протоиерее Павле Смирнове, сосланном вместе с женой «за антиколхозную агитацию» в Семипалатинск, а погибшем в марте 1938 года, следуя к месту повторного заключения в Новосибирской области. И о его близком друге протоиерее Александре Парусникове, который окормлял храм отца Павла после его ареста в 1930 году и вплоть до 1937 года.

Протоиерей Олег Сердцев, настоятель храма мчч. Флора и Лавра

Музей — это возможность показать историю новомучеников через конкретные осязаемые детали, дать прикоснуться к ней: вот, человека расстреляли, а его обручальное кольцо сохранилось, вот сохранилась епитрахиль… Эти предметы — как живые свидетели. Как в Евангелии при уверении Фомы: принеси перст твой семо и виждь руце Мои: и принеси руку твою и вложи в ребра Моя: и не буди неверен, но верен (Ин 20:27).

Сам я 27 лет прослужил в Подольске, был благочинным церквей Подольского округа, и мы проводили там много мероприятий, связанных с подольскими новомучениками. Крестили детей с именами в честь новомучеников, затрагивали тему мученичества во время собеседований перед Крещением, бесплатно раздавали родителям и восприемникам детей книжки о новомучениках, чьи жизненные пути были связаны с Подольском. То же самое мы продолжаем делать в храме мчч. Флора и Лавра. Важно, чтобы родители крещаемых детей научились самостоятельно находить православную литературу и пользоваться ей, чтобы в них родилось желание заниматься христианским самообразованием. Тогда есть надежда, что и дети получат такое образование. А рассказ о новомучениках заставляет людей «проснуться», задуматься: ведь это история совсем недавнего времени, это такие же люди, жившие рядом с нами, и они имели веру во Христа и оказались готовы умереть за Него, принести себя в жертву Богу.

Материал написан при поддержке Фонда президентских грантов (проект «Слово новомучеников»).