Храм в Горетово: составление служб новомученикам и исповедникам российским

Нам очень хотелось побольше узнать об отце Михаиле Маркове, и мы много расспрашивали людей, живших рядом. Наконец в 2009 году к нам пришла одна местная дачница и рассказала, что знает людей из семейства Марковых. Нашелся даже телефон. Я позвонил — и услышал голос внучки отца Михаила, Ольги Петровны! Поначалу она разговаривала очень сдержанно, опасалась, что мой звонок может быть какой-то провокацией. Это неудивительно, ведь близкие отца Михаила всю жизнь прожили с ощущением, со старой памятью о том, что они родственники врага народа… Но мне как-то удалось ее убедить, что мы очень чтим и любим ее дедушку (даже написали его икону, ни разу не видев фотографий; потом оказалось, что образ очень похож на оригинал) и хотим узнать о нем побольше.

Икона сщмч Михаила Маркова в иконостасе северного придела и его портрет с супругой Елизаветой

В конце концов Ольга Петровна согласилась встретиться — и приехала не одна, а вместе со своим отцом Петром Михайловичем, сыном отца Михаила! Этот Петр, еще мальчик, изображен на одной из росписей в нашем храме рядом со священномучеником Михаилом. И вот оказалось, что он дожил до возрождения храма — а ведь он воевал и даже лишился на войне ноги…

Мы встретились, очень хорошо поговорили и, кстати, именно тогда впервые увидели фотографию отца Михаила. И вот во время этой встречи одна из ее участниц, редактор приходского журнала, сказала: «Хорошо бы тропарь отцу Михаилу написать». И почему-то повернулась ко мне. Сперва я удивился — при чем тут я? А отправился домой — и в голове сами собой стали складываться строки! Позвонил духовнику: «Батюшка, мне предложили тропарь священномученику Михаилу Маркову написать…» — «А разве он прославлен?» — «Да». — «Ну, раз так, надо сразу целую службу писать». Так я посидел-посидел, покорпел — и впервые в жизни написал службу. Показал отцу Димитрию Смирнову, поэту Анатолию Найману (он был близким другом отца Димитрия) — обоим понравилось.

В дальнейшем все происходило тоже как бы случайно. Когда служба отцу Михаилу Маркову уже была составлена и ничего другого я писать не помышлял, один служивший с отцом Димитрием батюшка обронил: «Надо бы и священномученику Владимиру Медведюку[2] службу написать. Кто у нас пишет службы? А, отец Илья!» Отец Димитрий идею одобрил, так я написал службу отцу Владимиру Медведюку. А потом уже набрался смелости и сам спросил: кому следующую службу напишем? Мне очень хотелось, чтобы это был митрополит Серафим (Чичагов), но отец Димитрий ответил буквально следующее: «Сделаем паузу, скушаем „Твикс“». А потом добавил: «лучше Василию Павловичу». Стало ясно, что речь идёт о священномученике Василии Смирнове, прадеде батюшки.

Фигура сщмчч. Владимира Медведюка в створе алтарной арки

Следом была написана служба священномученику Николаю Кандаурову, убитому на Бутовском полигоне (об этом попросил его сын, Ростислав Николаевич Кандауров). Затем настала очередь священномученика Иоанна Артоболевского, расстрелянного в один день с отцом Николаем… Всего на сегодняшний день написано уже около 30 служб, по большей части новомученикам и исповедникам.

Главное, что требуется от нас, — это желание потрудиться. Потрудиться для новомучеников и во славу Божию. А они всегда нам помогают и поддерживают, в этом я убеждался много раз.

Мне вспоминается история с преподобномучеником Гавриилом (Гуром), который был насельником одного из Афонских монастырей, а в 1920-е годы был вынужден уехать в Россию. Стал диаконом, служил в Павловской Слободе, потом был рукоположен во священника, и первым местом его пресвитерского служения стало Левкиево (под Волоколамском), а последним — подмосковный город Лыткарино, где и мои школьные годы прошли. Когда я начал писать службу отцу Гавриилу (Гуру), мне вдруг позвонил иконописец, который расписывал наш храм. И рассказал: оказывается, отец Владислав Провоторов, настоятель храма Благовещения и сам известный художник, только что заказал ему роспись храма… в селе Павловская Слобода! Я спрашиваю — а какой храм предстоит расписывать? И выясняется, что речь идет о храме преподобного Иосифа Волоцкого — сомолитвенника преподобного Левкия Волоколамского, на месте подвигов которого преподобномученик Гавриил начинал свое священническое служение. То есть речь очевидно о местах, связанных с отцом Гавриилом!

Меня уже давно не оставляет ощущение, что все эти святые постоянно ходят между нами, просто мы их не видим. Они сами совершают всё, и благо тому, кто на земле, как мальчик на побегушках, сподобился стать их соработником. Но, что бы мы ни делали в память о них, этого всегда будет недостаточно.

Однажды мы встретились с отцом Димитрием на юбилее у директора приходской гимназии, и с ним была его дочь Мария. В то время она курировала кадетский корпус, носивший имя священномученика Серафима (Чичагова). Мария Дмитриевна поинтересовалась у меня, как обстоят дела со службой владыке Серафиму, и я ответил, что отец Димитрий пока попросил меня «сделать паузу». Тогда она подошла к нему — и вот на этот раз батюшка благословляет писать.

Обычно я стараюсь писать не слишком длинно, а эта служба вышла пространной — с учетом масштаба личности Серафима (Чичагова) и его богатой биографии. В двух стихирах на «Подобен Егда от древа» целых 13 колен — а не девять, как обычно! То же самое с каноном — в каждой песни по восемь тропарей, и тех едва хватило, чтобы упомянуть обо всех перипетиях богатой событиями жизни владыки Серафима.

Сцена убийства сщмч Серафима (Чичагова) на росписи в северном приделе

На следующий день после того, как отец Димитрий благословил мне писать службу митрополиту Серафиму (Чичагову), я служил Божественную литургию на новом антиминсе храма в Горетово, подписанном Святейшим Патриархом Алексием II. В тот день, внимательно осмотрев подпись, я прочёл, что этот антиминс был освящен 11 декабря, как раз в день памяти священномученика Серафима (Чичагова)! Такие моменты очень вдохновляют — чувствуешь, что дело, которое ты делаешь, благословлено свыше.

К слову, из всех новомучеников, изображенных в нашем храме, больше всего изображений именно митрополита Серафима (Чичагова). Разве что отец Михаил Марков его превосходит в этом отношении.

На сайте нашего храма есть специальный раздел, в котором собраны многие уже написанные мною службы новомученикам. Среди них есть особенно дорогие сердцу.

Вот, например, служба собору Бутовских новомучеников, которых всегда сугубо почитал отец Димитрий Смирнов. Прежде чем взяться за нее, мы специально встречались с настоятелем храма Новомучеников и Исповедников Российских в Бутове протоиереем Кириллом Каледой, и отец Кирилл высказал свои пожелания, которые мы, конечно же, учли. Отец Димитрий лично поучаствовал в избрании тем канона для утрени. А на вечерне предполагается чтение трех паремий: это 5-я глава Плача Иеремии, фрагмент пророчества Иеремии (Иер 11:18−23, 12:1−15) и знаменитая паремия о сухих костях из пророчества Иезекииля (Иез 37:1−14).

А еще в этой службе есть малая вечерня: здесь как бы происходит перекличка мучеников разных эпох и стран — Косовских, Римских, Солунских, Тбилисских… И в том числе — Бутовских. Бутовские мученики олицетворяют Русь в этом сонме мучеников всех времен и народов. И мы радуемся тому, что наша община совершает свое малое словесное приношение любви таким великим и дорогим для нас святым. Наши службы мученикам Вукашину Ясеновацкому и Флавиану Карфагенскому поются ныне свободно в Сербии. Надеюсь, что и службы нашим русским новомученикам обретут свою богослужебную жизнь.

Материал написан при поддержке Фонда президентских грантов (проект «Слово новомучеников»).

[1] Протоиерей Дмитрий Смирнов (1951−2020), настоятель храмов Благовещения Пресвятой Богородицы в Покровском парке, святителя Митрофана Воронежского на Хуторской и еще шести храмов в Москве и Подмосковье. Один из самых авторитетных духовников Москвы, яркий проповедник. Попечитель трех детских домов, один из основателей богословских курсов, положивших начало ПСТБИ. Возглавлял Синодальный отдел по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными учреждениями, а впоследствии Патриаршую комиссию по вопросам семьи, защиты материнства и детства.

[2] Священномученик Владимир Медведюк (1888−1937), священник Русской Православной Церкви, 12 лет был настоятелем московского храма святителя Митрофана Воронежского, в котором впоследствии много лет служил отец Димитрий Смирнов. 3 декабря 1937 года расстрелян на Бутовском полигоне. Прославлен в лике священномучеников юбилейным Архиерейским собором Русской Православной Церкви в 2000 году.