Уместна ли сегодня практика заочного отпевания?

И в наше время возможно немало случаев, когда людям приходится заказывать заочное отпевание. Например, умерла верующая бабушка, а её дети не хотят её отпевать. Нашлась, однако, верующая соседка, которая заказала заочное отпевание. Что в этом плохого?

Бывает, с людей в храмах требуют непосильное для них «рекомендованное пожертвование», заочное отпевание гораздо «дешевле». Так, конечно, быть не должно, и правильно было бы пожаловаться на такие требования священноначалию, но не все люди любят жаловаться, да и покойник не ждёт.

Бывает, человек погиб далеко от тех родных, которые хотят его отпеть, а там, где он погиб и будет похоронен, отпевать его некому.

Можно вспомнить или придумать ещё много вариантов. Но нужно ли? Разве дело в порядках? Нам, священникам, нужно искренне относиться к нашим прихожанам и в каждом конкретном случае стараться делать то, что может быть полезным для спасения их душ.

В церковной жизни традиции имеют большое значение и влияние. Бывают традиции хорошие, но встречаются и случайно закрепившиеся, связанные с пережитками и серьезными искажениями смысла церковной жизни. В частности, многие христианские народы не смогли до конца избавиться от некоторых рудиментов язычества. Проявления магизма в религиозной жизни являются такими языческими рудиментами, это — неполное постижение духа Православия.

В том отношении к чину отпевания, о котором говорится в вопросе, сказывается, к сожалению, этот дух магизма. Чин отпевания составлен в основном для утешения близких, с которыми мы вместе молимся об упокоении души усопшего.

Конечно, молитва может иметь значение для усопшего, и Церковь Божия имеет дерзновение умолять Господа за усопших. Но нужно понимать, что это значит, и как действуют такие молитвы. Проведем аналогию. У отца есть несколько детей, один из этих детей плохо поступил. Отец решил его наказать за дурной поступок, а другие дети приходят и говорят: «Папа, прости его, он больше не будет». Сам провинившийся, возможно, уже даже не может просить — может быть, его заперли куда-нибудь в чулан, и он там сидит, молчит и плачет. А другие дети приходят и просят за него. Отцу угодна эта просьба других детей, он видит, что они любят друг друга. Господь оставил нам такую заповедь: «Любите друг друга. По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин.13:35). И ради нашей любви Господь принимает покаяние и прощает. Но все-таки прощает Сам Господь.

«Бог есть любовь» (1Ин.4:7−8), и наша любовь не больше любви Божьей. Не нужно думать, что, если мы не помолимся, если мы не попросим, то человек погибнет. Это было бы умаление любви Божией. Господь Сам не хочет гибели человека: «Не хочу смерти грешника, но, чтобы грешник обратился от пути своего и жив был» (Иез.33:11). Наше отпевание имеет смысл именно в нашей общей молитве за усопшего. Это не магия. Нет такого, что мы помолились, прочитали ему очистительную молитву за все грехи, теперь он чист, и все будет в порядке. Это совсем не так.

Эта очистительная молитва, которую читают по усопшим, часто понимается неправильно. Такое отношение к ней как к магической молитве, которая должна изменить судьбу умершего, возникло очень давно и, по-видимому, было заимствовано с Запада. На Западе примерно в XII веке получили распространение индульгенции папы Римского, в которых прощались грехи даже умершим. Эти индульгенции распространились на восток, и в частности были известны и на Руси.

Известно, что Александру Невскому вкладывали в руку такую молитву, а свидетельств о существовании на Востоке в более раннее время каких-то разрешительных молитв или молитв, которые вкладывали в руки умершим, насколько мне известно, нет. Так вот, если правильно мое предположение, что это влияние индульгенций, то это совершенно не православное явление и преувеличивать его значение было бы большой ошибкой.

Та молитва, которую сейчас вкладывают в руку усопшему, составлена, по преданию, святителем Димитрием Ростовским. Святитель Димитрий Ростовский учился в Киево-Братской коллегии (впоследствии — Киево-Могилянская академия) и не мог избежать латинского влияния. Сама эта молитва не чужда юридического звучания: если ты исповедал, и не исповедал, если ты каялся, и, если забвению предал свои грехи и т. д. — тебе все равно дается прощение. Это немного похоже на стиль нотариального договора. А как быть с теми, кто умер на войне или в лагерях и ссылках, или просто в тайге, в пустыне, во время коллективизации и гонений, и кто не только не был отпет, но и не был погребен, просто брошен куда-то в яму? Они, что же — все погибшие, потому что над ними не были прочитаны молитвы, и им в руки не вложили молитву? Я думаю, что это не так.

Отпевание — это древняя церковная традиция, но не таинство, и не нужно ее интерпретировать в магическом смысле. Главная цель отпевания — утешение близких и общая молитва.

Но теперь многие люди не умеют молиться и не хотят нести своих покойников в Церковь. Им говорят родственники: «Он крещенный, он должен быть отпет». Они рассматривают это именно как некое магическое действие, которое необходимо сделать. Как он был крещен магическим образом, так теперь он должен быть магическим образом отпет. Приходят в храм и говорят: «У меня умер родственник, отпойте его, пожалуйста». Сам этот человек присутствовать не собирается, утешения здесь не ищет, ему только нужна бумажка, что умерший отпет. Можно, конечно, каждому из этих неверующих или маловерующих людей читать лекцию, все объяснять… или отказать. Скорее всего, такие люди ничего не поймут, кроме того, что в Церкви отпевают только своих, а другим отказывают.

Чтобы не обижать, не отталкивать такого человека, в нашем храме мы записываем имя усопшего, и когда бывает очное отпевание, поминаем всех, кого просили помянуть. Если им нужна «земелька и молитва», ну, пожалуйста, возьмите земельку и молитву. У нас коммерции из этого не делают, все требы совершаются бесплатно.

Если мы сейчас начнем ломать такие традиции, то народ, который пока совсем не просвещён в богословии, не поймет этого. Сначала надо дать образование, а потом можно упорядочивать церковный быт.

А мы пока даже Закон Божий не можем, как следует, преподавать детям. Итак, лучше не делать революцию, а с минимальными потерями выходить из неудачно сложившихся обычаев.