Бог даёт нам счастье участвовать в восстановлении порушенных святынь — епископ Феодор (Казанов) о возрождении общины на месте руин
Беседа с епископом Переславским и Уличским Феодором, возрождавшим с 2010 года только что переданный Церкви Кирилло-Афанасиевский мужской монастырь г. Ярославля.
Сегодня мы живём во время «обратной перспективы». Когда не приходит подвижник, и вокруг него собирается обитель (община), а приходит одинокий воин, обычно к разрушенным стенам, и вот ему нужно восстановить.
Вопрос — что восстановить: стены или монашескую жизнь?
В любом случае, созидание — оно происходит только через подвиг. И я сам пришёл в монастырь одним человеком. Ещё не было ни певчих, не было ни алтарников, ни священников, ни диаконов, не было того, кто стоял бы за свечным ящиком; ни воды, ни канализации. И начинали служить.
Для любого священника, а тем более для монашествующего, молитва — это есть всё: инструмент жизни, это дыхание жизни, это его полёт, это его пища, это его разговор с Богом. Если не будет молитвы — не будет ничего. Будет сам молиться, будет сам нести подвиг какой-то, — значит, потихоньку всё появится. Если будет искать причины — то, скорее всего, его потом куда-то переведут. А если будет искать возможности — то Господь ему всё это даст.
Я вспоминаю два случая, которые меня укрепляли в то время.
Во времена хрущёвских гонений, известного пастыря, духовника, молитвенника — архимандрита Серафима (Тяпочкина) сослали в село Ракитное. Это был совершенно заброшенный приход. Пустой полуразрушенный храм — подтекала крыша, не было окон. Такой храм, куда люди практически не приходили на службу. Власти надеялись, что туда к отцу Серафиму уж люди не поедут. А если поедут, то не так много, как в другие какие-то населённые пункты. На вопрос старосты батюшка сказал, что ему требуется одно условие:
«Буду служить каждый день».
Староста пожал плечами: «Вот ненормальный какой-то. Для кого служить-то? Тут от роду то никого нет». А он стал служить — совершать Литургию, приносить бескровную жертву, и в дождь и в ветер. И с крыши капало, а он служил. Служил и молился. И потихоньку люди стали к нему приходить. Появились и те, кто пожелал крышу перекрыть. И те, которые смогли укрепить фундамент и отмостку сделать. И, в конце концов, этот приход стал настолько мощным, что стены храма не вмещали всех желающих прийти помолиться.
И второй пример. Когда только передали Церкви Валаамский монастырь. В начале восстановительных работ Святейший Патриарх Алексий II приезжает на праздник. Там уже была братия, но ещё много зданий было руинировано, много грязи и мусора. Святейшего встречает наместник, молоденький иеромонах, и после Божественной Литургии он говорит приветственную речь. Говорит с болью, с возмущением о том, что вот, они молодые, пришли сюда, разгребают мусор, и вообще, он не понимает, почему этот слой называется культурным, когда здесь столько всего бескультурного.
Святейший мудро его выслушал, не перебивая, потом сказал:
Мы живём в такое время, когда нам Бог даёт счастье участвовать в восстановлении порушенных святынь. Не будьте немыми свидетелями их разрушения, а живыми участниками.
Батюшку потом поменяли, на этом посту поставили другого настоятеля. И сегодня Валаам — это жемчужина, одна из самых красивейших обителей Русской Православной Церкви.
Любая ситуация проходит огнём через наше сердце. Если мы люди верующие, если доверяем Богу, Его Спасительному Промыслу, то мы понимаем, что не случайно Он нас поставил именно сюда, именно в таком составе (одного или вдвоём, или с кем-то). Всё могло быть по-другому, но всё именно так, как оно есть, потому что так хочет Господь. И Он через эту ситуацию от нас чего-то конкретного ждёт. Эта ситуация создана́ не просто так, а именно для нас. Сможем ли мы принять эту ситуацию, развить её в направлении Божественной Правды или не сможем — это уже зависит от нас.
Комментарии
Оставлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
или
.jpg)
.jpeg)
