Допускать ли к какому-либо труду в храме человека, увлекающегося различными восточными учениями, астрологией, эзотерикой и т. п?

Тут вопрос очень непростой. Этот храм [где мы сейчас находимся] строили мусульмане. И, скажем, электропроводку во многих храмах сейчас тоже делают далеко не церковные люди. Конечно, желательно, чтобы это были люди церковные, но не всегда есть такая возможность.

У нас однажды делали в алтаре запрестольный образ. Я захожу, смотрю, а рабочий положил молоток на Престол. Что было под рукой, на то и додумался положить. Так что нужно следить за ними.

Но ведь если их строго не допускать, то они так и вовсе останутся вне Церкви. А так, может, это прикосновение на них как-то повлияет.

А что касается этих всяких индусских учений, то в них есть какие-то внешние стороны, которые, в принципе, допустимы, и из них особой проблемы не стоит делать. Самое главное, чтобы человек не принимал внутреннюю, духовную основу. Устроение, конечно, главное; а внешнее — это постольку-поскольку. Можно упражнения делать, дышать как-то по-особенному.

Так что, я думаю, просто нужно следить за этим. Бо́льшая часть проблем заключается в том, что такие люди всё знают, кроме православия. Ведь даже Толстой только в конце жизни узнал, что такое Добротолюбие, Авва Дорофей. Это для него было открытие лишь в конце жизни.

Павел Георгиевич Носачев, доктор философских наук, преподаватель кафедры Философии религии и религиозных аспектов культуры ПСТГУ, специалист в области истории и современного состояния эзотерических учений, ​член Ассоциации исследователей эзотеризма и мистицизма, доцент НИУ ВШЭ:

Что касается «4 шагов на пути к счастью», то с этой программой ситуация понятная, дело даже не в том, что она была разработана людьми из МОСК, а в том, что она базируется на характерных для Нью Эйдж идеалах, далеких от православия. Это общая проблема огромного количества современных психологических тренингов. Процесс смешения психологии и новых форм религиозности не раз описывался в научной литературе. Здесь важно понимать, что в общем-то любой психологический тренинг является методом, метод можно использовать по-разному, вопрос — кто и зачем его использует.

Что касается более общего вопроса («как поступать с подобными людьми в вопросе помощи в храме, если тебе доподлинно известно, чем увлекается человек, и оставлять это он не намерен?»), то на него нельзя дать общего ответа.

«Оккультизм», «эзотеризм» и тому подобные вещи не являются несмываемой печатью на человеке. Думаю, всем понятно, что православным человек может быть в разной степени (просто крещеным, может постоянно ходить в храм, может из-за моды или поверхностного увлечения и т. п.), то же самое с любым эзотерическим учением. Не столь важно, какое это учение, важно, какой это человек и что это учение ему дает. Люди могут из-за моды, экзотичности, любопытства читать эзотерическую литературу, посещать тренинги, могут просто не понимать Православия, потому что им не объяснили толком, в чем оно заключается. Не секрет, что в некоторых случаях через эзотерические учения люди приходят к Православию и становятся искренне верующими и воцерковленными, даже священниками.

Думаю, что священник должен смотреть лично на человека, учитывать его психологические, интеллектуальные, духовные особенности, попытаться понять, зачем и почему он увлекается такими учениями, что в них его привлекает. Помощь в храме ведь тоже разнообразна: одно дело убирать храм, а другое — вести катехизаторские курсы (в последнем случае, наверное, действительно не стоит доверять их человеку, не до конца определившемуся со своим личным мировоззрением).

В вопросе отца Кирилла уже содержится ответ, видимо, он как священник не уверен в этой конкретной женщине, в ее Православии, в правильности ее духовной жизни. Так и в любом другом случае.

С уважением,
П.Г. Носачев

Если человек занимается подобными практиками, да ещё об этом знают другие, и он работает в храме на каком-то послушании — получается, что фактически, в глазах некоторых людей, а иногда даже и многих людей (но в данном случае неважно, потому что для Господа одна душа является такой же бесценной, как и тысячи человеческих душ, и для нас тоже), это своеобразное свидетельство того, что Церковь благословляет его так делать. Ну, а как же? Мы знаем, что этот человек собирается в обществе людей, которые участвуют в проекте психологии III тысячелетия, работают с кришнаитскими проповедниками. При этом мы его и в храме видим. Причём он не просто ходит в храм (мало ли кого мы видим в храме — туда и колдуны, бывает, «подзаряжаться» приходят), а он пользуется доверием священника; ему там говорят: «Вот, ты сделай это, это», он какую-то роль играет в приходе.

Конечно, в таком случае нужно подобное аккуратно, но чётко пресекать. Откровенно объяснять человеку, что «брат, всё-таки то, чем ты занимаешься, не соответствует церковному учению, Евангелию, а другие могут подумать, что это благословляет Церковь».

Что касается этого конкретного примера. Я тут посмотрел, что такое программа «4 шага» к этому «женскому счастью». На самом деле, если брать саму программу (так, по крайней мере, мне показалось при шапочном знакомстве), её, конечно, можно наполнить полностью православно-христианским содержанием: организовать общество «Феофания», брать труды святителя Феофана, и прямо вот эти «4 шага» наполнять нашим православным кристально-чистым учением, которое святитель Феофан изложил очень ясно.

Проблема в другом. Дело в том, что, как понимаю, эти курсы не могут существовать отдельно, они включены в корпоративную систему «Общества сознания кришны». Они действуют на определённых площадках под определёнными наименованиями. Есть кураторы, есть движения финансовых потоков. Эта женщина, естественно, тоже находится в этой системе. Поэтому, если она попытается так сделать, то она должна будет себе отдавать отчёт в том, что ей придётся порвать с этой корпоративной системой. Они её не примут при кажущемся плюралистическом отношении ко всяким духовным реалиям. Ничего подобного. У них там догматика очень жёсткая. Они её просто не примут. То есть она не будет прежней, и ей придётся очень сильно измениться и очень сильно трудиться, потому что, помимо людей, тут ещё и бесы пристроятся и начнут её со всех сторон осаждать разными искушениями.

Поэтому в этом конкретном примере — конечно, надо бы батюшке пообщаться с этой женщиной поближе, узнать, кто же она и что она думает. Если она готова к такому подвигу — взять и, что называется, взломать систему семинаров «Общества сознания кришны» (они всё-таки управленцы, менеджеры, методологи неплохие) и действительно наполнить её православным содержанием, если она готова к тому, что её прежние друзья от неё отвернутся, и что она получит в свой адрес ещё и всякие угрозы, и что учеников у неё (на её семинарах) столько не будет, что в её деле будет принимать непосредственное участие священник — то да, можно поработать.

Но я знаю, что люди, которые прошли через вот эту систему сектантскую (откровенно говоря, промывку мозгов) — они к этому не готовы. Они всё знают лучше, чем священник. Они наполнены таким чувством, что именно они и только они готовы сейчас все проблемы решить. А если она не готова к такому — то тогда ей нужно очень деликатно, с любовью, сказать: «Матушка, прости, но сознание кришны с церковной флористикой не должно сочетаться в голове наших людей. Я честно тебе скажу, что считаю это дело небезопасным. Советую тебе обратиться к надёжным церковным методам достижения счастья. Я понимаю, что ты можешь быть к этому не готова, но вот от церковной флористики пока воздержись. Потому что у нас есть другие братья и сестры, иногда смущающиеся, иногда очень простые. Мы должны их понять, и тоже к ним отнестись с любовью и тактично».

Так что это всё на усмотрение того священника, который разбирается с этим случаем. Ему нужно понять ситуацию с этой точки зрения.

Но если её оторвать от помощи в храме, то это может быть для неё шагом прямиком в «хари-кришна».

У нас в приходе есть одна замечательная женщина. Она мусульманка, и пару в год приезжает из Тегерана, чтобы украшать наш храм цветами. Она стои́т всю Пасхальную службу. Она мне так рассказывала, как она любит Иисуса Христа, как я ни от кого из православных не слышал. Надо ли ей сказать: «Знаешь, больше к нам не ходи»?

Я всегда исхожу из презумпции духовной пользы. Важно чувствовать, идёт ли человек на пути ко Христу. Например, ко мне несколько лет ходила одна татарочка, а потом всё-таки приняла Святое Крещение.

Бывают курьезные случаи: женщина стоит всю Пасхальную Службу, потом подходит причащаться. Я ей говорю: «Ты знаешь, тебе ещё рано» — «А почему?» — «Но ты же ещё пока не крещёная?» — «Да».

Но отказать — это всегда проще. Гораздо сложнее неформально взять на себя ответственность.

Я думаю, если человек упорствует в каком-то зловерии, то должна быть и такая мера в арсенале. Но не применять её ко всем каждый раз.