Есть хорошие книги, но думаю, что книгами здесь не обойдёшься.
Я расскажу о своём опыте. Когда я был маленьким, у нас не было принято, чтобы мы бегали во дворе со здоровыми мальчиками-соседями. А когда я пошёл в школу, то услышал всякие ругательные слова. Школа была мужская — большая, в классе было по сорок с лишним мальчишек, причём самых разных: были у нас и воры, и вообще всякие были дети. И я услышал какие-то слова, которые произносят они, совершенно непонятные для меня. Я пришёл домой и спросил маму: «Что это такое?». Мама сказала, что это — дьявольские слова и их никогда нельзя говорить, они оскверняют сердце человека, и если я хочу жить с Богом, то должен хранить свое сердце от всякой грязи и нечисти, от всяких бесовских искушений. Моя мама была таким светлым и любящим человеком, талантливым педагогом, что мне её запрета хватило на всю жизнь. У меня никогда больше не было соблазна повторять эти слова. Я учился потом в разных местах, находился в разном окружении, и, конечно, нередко звучала грубая ругань, но у меня даже не было никакого искушения повторять это всё.
А ещё был случай. Когда я был уже постарше, то услышал какое-то вульгарное, пошлое слово — не ругань, просто пошлое слово. Пришёл домой и в какой-то момент это слово употребил. Мама подняла брови и сказала: «Что ты сказал?!». И так она это сказала, что у меня душа в пятки ушла от этих её слов.
И мне кажется, что мать (и отец, конечно, тоже, но мать обычно всё-таки для маленьких детей ближе) своим авторитетом, своей чистой жизнью, своей любовью обязательно должна уметь объяснить ребёнку что хорошо и что плохо; что прекрасно, а что грязно, отвратительно. И ребёнок, если он любит свою мать (а дети всегда любят, — если мать любит ребёнка, то и ребёнок отвечает любовью), конечно, послушается и не будет этого делать.
И священник должен уметь объяснить. К нам, к сожалению, нередко приходят дети, которых родители не научили, и они впадают в такие грехи, и приходится им объяснять. Я всегда им говорю: «Вот посмотри, в Евангелии Господь говорит: „Кто скажет брату своему ‘урод' (рака́, безумный), повинен геенне огненной“ (см.: Мф. 5, 22). Это Господь говорит! Это же страшно! А ты ругаешь кого-то! Как же ты после этого приходишь в церковь причащаться? Как ты можешь надеяться, что причастишься не в осуждение?».
И когда каются в таких грехах как порнография, то я всегда говорю: «А вот когда ты смотришь на человека, что тебя в нём интересует? Его тело? Фигура? Но тело у всех одинаковое. У него такое же тело, как и у тебя. Что тут интересного? В человеке главное — душа. Вот душу нужно в нём увидеть, разглядеть. Когда ты общаешься с человеком — ты же общаешься с душой. Когда ты человека любишь — ты же любишь его душу. Вот в человеке и нужно увидеть эту душу — душу, которую Бог вдунул в него, которая имеет Жизнь Вечную, которая имеет богоподобный разум, которая умеет любить, которая прекрасна. А ты смотришь на этого человека, мысленно его раздеваешь, какие-то непотребные плотские похоти возникают. Ты понимаешь, какой это страшный грех, как ты унижаешь этого человека, который есть образ Божий?». Вот когда так объяснишь — дети понимают.
Продолжение...