Обязательно ли вычитывать все молитвы к исповеди? Сегодня их нередко опускают
О нежелательности сокращения чинопоследования таинств на сайте уже размещался соответствующий материал (см.: Сокращения при совершении таинств. Режим доступа URL: priest.today/questions/471).
Правда, надо признать, что с молитвами таинства Исповеди есть некоторые сложности, так как сам чин изначально предназначен для совершения над одним кающимся, а не над многими, как это происходит в современной литургической практике. Так, в большинстве патриарших константинопольских Евхологиев до XIII века содержатся только две молитвы для Исповеди, в которых говорится об одном кающемся: «Боже, Спасителю наш, иже пророком Твоим Нафаном…» и «Господи, Боже наш, Петру и блуднице…». В дальнейшем в печатные издания попала только 1-я, тогда как 2-я была перенесена в последование для причащения больного, а 1-я молитва вошла в состав чина Елеосвящения.
В Русской Церкви после Никоновской справы используется чин Исповеди, который является соединением чинов из греческих первопечатных Евхологиев, русских рукописных Требников и Евхология свт. Петра (Могилы). И, согласно указаниям Требника, этот чин также должен совершаться строго над одним кающимся; но при этом несколько молитв содержат обращения во множественном числе. В результате одна из наиболее распространенных в древних рукописях молитв Исповеди почему-то оказалась в чине Причащения больного (это молитва «Господи Боже наш, Петрови и блуднице слезами грехи оставивый…»), зато в чин Исповеди попала древняя молитва «над причащающимися», в Древней Руси читавшаяся по большим праздникам над желающими причаститься — сразу над всеми, а также священником перед литургией — по отношению к самому себе: «Господи Иисусе Христе, Сыне Бога живаго…» (нынешняя вторая молитва к Исповеди). Она-то одна как раз и дана во множественном числе, и поэтому, соответственно, эту молитву можно смело опустить (Исповедь /
Конечно же, учитывая сложившуюся современную практику частой Исповеди сразу многих кающихся, да еще и во время богослужения (особенно на литургии), совершение полного чинопоследования таинства Исповеди по Требнику стало не только затруднительным, но и лишенным смысла. Но совсем сокращать все молитвы тоже не стоит, поскольку чинопоследование таинства состоит не только из формулы и священнодействия, но и из молитвы о человеке, над которым оно совершается. Да, таинство совершится и без молитвы, но это неправильно и никакого оправдания, кроме смертельной опасности, у такого бездумного требоисправления быть не может. Поэтому хотя бы минимально помолиться о кающемся необходимо, и для этого можно ограничиться только одной первой молитвой чина: «Боже, Спасителю наш, иже пророком Твоим Нафаном…»
Комментарии
Оставлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
или
При большом потоке исповедующихся каждые субботу и воскресенье, чувствую себя на исповеди неким автоматом на конвейере. Многие не успевают прибыть ко времени чтения молитв перед исповедью, и им вообще «достается» только формальное махание рукой над епитрахилью со словами «прощаю и разрешаю». Нередко — без всякого внимания, по причине усталости от «стояния за конвейером». Впрочем, мало кто из исповедующихся и сам проявляет покаяние. Скорее, небольшое сожаление о повседневных проступках «раздражением, чревоугодием, леностию». И им достаточно того, что и как совершается. Так что, есть еще более важный вопрос — а зачем вообще такой формат исповеди? Когда, наконец, будет принятие Екклесией в русском пространстве (в других поместных Церквях, насколько знаю, такой проблемы вообще нет), что исповедь и причащение не обязательны должны быть вместе? Но при этом, важно пастырское душепопечение — а оно к формату исповеди не сводится… Так же как никто не отменяет личной исповеди в домашних молитвах.
Мне думается, что ощущение «себя на исповеди неким автоматом на конвейере» и «формальное махание рукой над епитрахилью со словами „прощаю и разрешаю“, нередко — без всякого внимания, по причине усталости от „стояния за конвейером“» — это скорее личная проблема конкретного священника, а не повод для изменения церковных порядков (хотя они, конечно, как и всё в мире, несовершенны).
РАЗРЕШИТЬ ВСЕМ ЛЮДЯМ ПРИЧАЩАТЬСЯ БЕЗ ИСПОВЕДИ? Это вполне уместно в регионах, где мало православных. Одна наша прихожанка несколько лет прожила в США и рассказывала, что в их приходе не принято было исповедоваться перед причастием, а, когда человек нуждался в исповеди, он договаривался со священником по телефону и приезжал в церковь специально для этого. Но там настоятель лично знал всех своих немногочисленных прихожан, у нас такое бывает разве только в глухих деревнях.
А в России, в городском приходе, даже не самом многолюдном, постоянных прихожан могут быть сотни, да еще есть множество людей, которые ходят в храм редко, но иногда причащаются, и есть еще люди приезжие. Очень многих священники этого прихода могут совсем не знать или знать мало, но это еще не означает, что никому из них нельзя причащаться.
Если просто разрешить всем причащаться без исповеди, это приведет к тому, что многие люди потеряют благоговение перед святыней, станут относиться к величайшему таинству, как к одному из многочисленных обрядов. Поэтому обычай исповедоваться перед причастием в наших условиях следует признать разумным и нужным, но надо понимать, что это именно обычай, а не канон и не догмат.
Не стоит ли устроить особые порядки для, так сказать, ядра общины, то есть «своих», «продвинутых»? Но это может разжигать в «своих» — самодовольство, а в не таких «своих» — зависть. Порядки пусть лучше остаются одни для всех, а применять их конкретные духовники к конкретным прихожанам могут по своей пастырской совести. Если какая-нибудь прихожанка, которую я хорошо знаю, скажет мне: «Батюшка, у меня обычные повседневные грехи. Благословите в воскресенье причаститься», я могу ее благословить, не устанавливая особенных порядков. И так сложилось, что многие постоянные прихожане и сотрудники исповедуются, когда чувствуют в этом необходимость, а на причастие берут благословение не обязательно во время исповеди.
«КОНВЕЙЕРНАЯ ИСПОВЕДЬ»
Последнее время все чаще стало встречаться выражение «конвейерная исповедь». Некоторые ревностные к своему служению пастыри считают нормальной только вдумчивую, неспешную беседу с прихожанином с глазу на глаз, а не так, как сплошь и рядом бывает у нас на городских приходах: батюшка беседует с человеком, за спиной которого ждут своей очереди еще несколько десятков человек.
Слов нет, конечно, за чашкой чая беседуется лучше, чем на описанном «конвейере», но куда же денешь эти «несколько десятков человек»? Похоже, как ползут две медсестры, тащат раненого с поля боя, и одна другой говорит: «Хорошо бы ему рентген сделать». Да, неплохо сделать рентген, а пока надо заткнуть рану портянкой и дотащить человека до окопа.
И еще. Один известный кинорежиссер (кажется, Кшиштоф Занусси) на вопрос, как снимать кино, ответил, что важно не «как снимают», а «кто снимает». Действительно, хороший режиссер и в плохих условиях снимет хорошо, а плохой всегда снимет плохо. Так и нам, приходским священникам, нужно общаться с людьми в тех условиях, какие есть, а польза, которую получат люди от этого общения, определится не условиями.
«И так сложилось, что многие постоянные прихожане и сотрудники исповедуются, когда чувствуют в этом необходимость, а на причастие берут благословение не обязательно во время исповеди». Я тоже пока к такому порядку прихожу. И да, сохранять практику благословения на причащение — чтобы не шли все, кому не лень. Спасибо, о. Константин. А «конвейер» — это наша особенность. Приезжает много паломников и религиозных туристов, как их сейчас называют — не будучи вечером на службе. Могут приехать даже к «Трисвятому» или после Евангелия — и все равно хотят на причастие. И если готовились - как тут отказать? Почему не захотели в своем храме причащаться — это вообще, наверное, отдельная тема. Соцопрсов не проводил:)
Оставлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
или
.jpg)
Митрополит Константин (Островский), Йоханнесбург
В вопросе о крестных мы поднимаем очень трудную тему, потому что,... Продолжение
Протоиерей Феодор Бородин, Москва
Епископ Антоний (Азизов), Волгодонск
Протоиерей Владимир Воробьев, Москва
Протоиерей Феодор Бородин, Москва
.jpeg)
.jpg)
