О церковном преемстве и роли духовника в жизни священника — митрополит Псковский Тихон (Шевкунов)

В формировании священника, духовника, необычайно важную роль играет его наставник, который передаёт не только свой опыт, но и опыт своих учителей, учителей своих учителей и так далее. Это и называется церковным преемством. И его невозможно переоценить.

Сегодня молодые священники порой пренебрегают этим. Действительно, они закончили духовную школу, читали достаточно много духовной литературы. Но все же ничто не может сравниться с непосредственным преемством из уст в уста. И этот совокупный опыт — необычайно важная школа для священника.

Да, трудно найти духовника-пастыря для молодого священника. Но это совершенно необходимо

Если молодой священник ставит себе задачей совершенствование в своём деле, искусстве, призвании, он просто обязан отыскать таких наставников. Здесь не может быть оправдания, что не осталось учителей. Даже святитель Игнатий Брянчанинов, который говорил: «Нет уже тех древних духовников», — всё равно ходил к старцу Льву, и к Оптинским старцам, и к братии Александро-Невской Лавры, и к другим священникам для того, чтобы перенимать этот непосредственный опыт.

Впитывание через беседу и пример духа того мирного устроения, о котором говорил преподобный Серафим Саровский — необычайно важная учёба: «Стяжи дух мирен, и вокруг тебя спасутся тысячи».

Однажды к преподобному Антонию пришли ученики, и многие задавали вопросы, а один сидел и молча смотрел на старца. Тогда преподобный спросил: «Почему ты ничего не спрашиваешь?» На что юноша ответил: «Мне достаточно смотреть на тебя».

В мою бытность ещё послушником Псково-Печерского монастыря великим счастьем было то, что нас окружали настоящие старцы. Не выдуманные, когда выдают желаемое за действительное, а истинные. Их было немало. Каждый был абсолютно своеобразен, но духовником духовников был архимандрит Иоанн (Крестьянкин).

Никто из знавших отца Иоанна никогда не забудет его искренне приветливое лицо, его взгляд, полный любви, сочувствия и понимания. Никто не забудет выражение лица «вредного» отца Нафанаила, исполненного заботой о человеке, несмотря, порой, на его резкость. Никто из нас не забудет взора архимандрита Серафима (Розенберга) — необычайно сурового аскета, подвижника, к которому даже приблизиться было страшно; но если он всё-таки взглянет на тебя, подарит этот взор — то видишь, что он исполнен любви к Богу и к тебе, исполнен молитвы, соединяющей его, тебя и Бога. Ничто не сравнить с этими минутами учёбы. Другой вопрос, относящийся уже к нам, — как мы восприняли эту учёбу. Но эти уроки, конечно, бесконечно важны.

Поэтому надо искать, просить — и Господь пошлёт

Оптинские старцы сравнивали себя с пчёлками, которые собирают пыльцу с разных цветов, так и мы должны алкать духовных знаний. Главное, чтобы священник не прекращал этой учёбы, собирая знания, духовные драгоценности.

Свое священническое служение я начинал в московском Донском монастыре. Отец Агафодор, наместник Донского монастыря, отпускал меня в Псково-Печерский монастырь. Он сам был духовным чадом отца Кирилла (Павлова) и понимал важность постоянного общения с духовником. Поэтому раз в два-три месяца мне удавалось ездить в Псково-Печерский монастырь к отцу Иоанну.

В тот период я регулярно записывал вопросы отцу Иоанну в блокнот, чтобы при встрече не забыть их задать. Но, конечно, не о каждом человеке, который приходил ко мне за духовным советом, а лишь когда были сложные ситуации, которые я не мог разрешить.

Рекомендации отца Иоанна почти всегда носили некатегорический характер. Он вообще ценил человеческую свободу и придавал ей огромное значение. По отношению к людям, которые приходят к священнику за духовной поддержкой, помощью, советами, у отца Иоанна была примерно такая позиция:

«Если человеку дана свобода, — говорил нам отец Иоанн, — учите ею пользоваться. Не подменяйте своё решение возможностями свободы человека. Если ему дан этот Божественный инструмент, то пусть человек учится пользоваться им»

Отец Иоанн практически всегда, за исключением каких-то совершенно критических случаев, оставлял выбор за человеком, который к нему приходил. Это было очень важно для меня, начитавшегося древних патериков с историями о монахах в Фиваиде, которым было сказано: «Закапывай корешками вверх!» — значит, надо закапывать; было сказано: «Носи воду, поливай сухую ветку!» — значит, десять лет ходишь, поливаешь. Эти истории — особые, монашеские, они про другое. Когда же мы имеем дело с мирянами, людьми, которые не отдали себя в полное послушание, не творят из себя особый инструмент Божественного слуха, обращенного к Богу, то здесь важнейшее — обучение человека пользоваться своей свободой при свете и помощи Евангельских заповедей и святоотеческого учения.

В общении с духовником могут возникать и искушения.

Самое главное искушение — недоверие духовнику. К своему огромному стыду, такие моменты были и у меня, даже по отношению к отцу Иоанну. К такому ведёт наша собственная самонадеянность. Я пытался это преодолевать, и, Слава Богу, у меня хватало ума понять, что прав отец Иоанн, а не я.

Есть один духовный прием, чтобы побороться с тщеславными мыслями — доводить ситуацию до абсурда. И я в таких случаях специально смеялся над собой: «Ну, конечно! Ну что там отец Иоанн скажет? А вот я-то! Я-то знаю!» — тогда мне становилось действительно стыдно, и я понимал всю нелепость ситуации.

Второе искушение — если духовник советует что-то, чего ты не можешь принять. Слава Богу, у меня никогда такого не было ни с отцом Иоанном, ни с другими духовниками, к кому я прибегал за советом. Но такое случается, и тогда надо разбираться.

Если же священник советует тебе что-то, совершенно противоречащее Евангельским заповедям, то следовать этому — абсолютно неприемлемо. Но это чрезвычайное происшествие, при котором надо все другие дела оставить и — при полном недоверии себе! — разобраться в этом вопросе. Попросить у Бога вразумления, обратиться за помощью к другим духовно-опытным пастырям, искать подобную ситуацию в Писании, у святых отцов — и разрешить этот вопрос в соответствии с Евангельским учением.