1 августа 2021

Таинства для нецерковных людей. Зачем?..

Большинство священников вспомнит десятки и сотни случаев, когда нецерковные люди даже после бесед перед Крещением или Венчанием искренне и воодушевленно обещали жить по-христиански, исповедоваться, ходить в храм. И потом благополучно исчезали, не изменив в своей жизни ничего из обещанного. Получив желаемое, они успокоились.

Почему мы, священники, так спешим преподать Таинство людям, которые еще не живут церковной жизнью? Возможно, стоит мягко показать таким людям, что они еще не готовы, и лучше подождать в течение 2−3 месяцев: пройти катехизацию, влиться в жизнь общины.

Что вы об этом думаете?

Вопрос поступил в сентябре 2019 года, но вновь поднят наверх после получения очередного экспертного мнения

Десятки случаев? Тысячи! Сотни тысяч, если считать в совокупности!

Не слишком ли мы торопимся — не знаю. Не могу так категорически сказать.

Если вводить расширенную катехизацию, она должна существовать параллельно с нашей нынешней практикой, я считаю. То есть, те люди, которые доросли духовно, могут ходить на такую расширенную катехизацию.

Но есть и другой опыт: владыка Лонгин в бытность его в Саратове лично крестил всех, и катехизаторская практика у него была обязательной, она длилась чуть ли не месяц.

Но этот вопрос надо изучать. Я не могу так на него ответить.


Продолжение...

Есть мудрое решение Патриарха о необходимости трёх бесед перед Крещением. Это минимум, без которого допускать до Крещения немыслимо.

Человек, становясь крёстным или приступая к таинству, должен знать о своей вере. И эти три беседы можно назвать открытием двери, приглашением. Дальше начинается уже поле ответственности самого человека. Священник не может посмотреть на человека и решить: «Это он сейчас воодушевлён, а потом в храм ходить не будет, поэтому откажу-ка я ему в Крещении». Мне кажется, что священник даже права такого не имеет, потому что Крещение — это аванс.

По современным меркам меня, например, вообще не должны были крестить, потому что мой отец тогда был некрещённым, и мать никакого отношения к Церкви не имела.

Но крестная водила нас с сестрой в храм два-три раза в год, и я чувствовал, что это совершенно другое пространство, и это касается моей души. И исходя из моей ситуации, мне, человеку из хорошей, но совершенно не церковной семьи, всё равно было преподано таинство Крещения, и оно изменило мою душу подростка. Потом, когда я открыл Евангелие, я осознал себя верующим человеком.

Поэтому говорить так строго я бы не стал. Таинство — это всё-таки действие Божией благодати. Если человек пришёл на три беседы — слава Богу! Даже если он сделал это просто потому, что его заставили обстоятельства, и нигде теперь без предварительной беседы не крестят.

Хотя, как говорил нам с горечью глава Московской миссионерской комиссии:

«Знаете, какой самый часто встречаемый в интернете запрос об огласительных беседах? Где можно креститься без них». Это ужасно!

Но почему так происходит? Потому что человек подспудно знает, что если он выслушает беседы, если прочитает Евангелие, то ему придётся менять свою жизнь.

Если человек хочет стать крёстным, он не может не пройти хотя бы три беседы. А дальше мы должны предложить ему нечто большее, расширенную катехизацию: вероучительные курсы, беседы после службы, площадку при храме, куда можно приходить, если человек заинтересовался. Но это всё потом, а вначале надо крестить. Отказать я бы не дерзнул.

Ты никогда не знаешь, как всё сложится. У меня был удивительный случай. Двое мужчин лет по тридцать зашли в храм. Один из них был слегка нетрезв, другой нетрезв чуть посильнее. Тому, который был сильнее нетрезв, требовалось поговорить со священником. Хотя им надо было куда-то идти дальше праздновать, второй не мог его оставить. И вот он стоял рядом и ждал, когда всё это закончится. А мы сидели с мужчиной на скамейке, он задавал вопросы, спорил. Это продолжалось час. Это были важные вопросы. За это время он протрезвел. Потом этого человека я больше никогда не видел. А тот, второй, который всё это время стоял ждал, фыркал, когда, мол, это закончится — он уже десять лет наш прихожанин, ходит в храм со своей семьёй.

Мы никогда не знаем, как что закончится. Поэтому, мне кажется, надо сеять, как только открылся клочок земли. Вспомните притчу о сеятеле. Господь сеет и на каменистую землю, и при дороге — мы не знаем, где и когда взойдёт семя. Неужели апостолы, глядя на Савла, могли предположить, кем он станет? Нет, конечно. Поэтому, сейчас, если открывается возможность сеять, надо сеять. А взойдет, возможно, когда нас уже не будет на этом свете.

В 90-е мы, молодые священники, и те, кто уже был немолод, принимали исповеди у сотен людей, которые вели церковную жизнь в молодости, до 1920−1930-х годов. Потом, под давлением советского строя, атеистической пропаганды и невозможности жить нормально, сохраняя церковность, они от неё отказались. И вот, уже лёжа на смертном одре, они просили прийти священника. Каялись, и большинство из них жалели, что отказались от Церкви: «Если бы сейчас вернуться в то время, я бы ходил в храм, ибо понимаю, чего лишился». А так они 1940-е, 50-е, 60-е, 70-е годы прожили без Христа. Но благодатная жизнь, которая была в них посеяна, таилась внутри, как горящий торф под сырой травой и дерном.

Поэтому не надо решать за Господа, кто из людей к Нему придёт. Надо сеять.

Хотя бывают и случаи, что отказ священника может послужить ушатом холодной воды и спустя несколько лет обиды и ругани человек начнёт относиться к таинству Церкви серьёзно. Если он пришёл из-за того, что запилила жена, а сам читает «Символ веры» и смеётся над ним, то надо, конечно, отказать в таинстве.

Если и отказывать неверующим людям, то в таинстве Венчания. Когда человек говорит: «Батюшка, я неверующий, просто она совсем уже меня достала», — то венчать, разумеется, не стоит. Венчаться должны верующие церковные люди или хотя бы начинающие церковную жизнь.


Продолжение...

Вопрос о Таинствах для нецерковных людей — это глобальный и серьёзный вопрос.

Возникает целый комплекс недоумений, начиная с «заздравных» и «заупокойных» поминовений тех людей, которые к Церкви относятся только фактом Крещения и, случается, в храм никогда не заходили.

На заочном отпевании родственников иной раз спрашивают: «А этот человек вообще кто был по мировоззрению?» — «Ну, нет, он в церковь, конечно, не ходил. Но вы же понимаете, время было советское» (даже сейчас, уже сколько лет прошло, а всё какие-то последствия советского времени). Или: «Он был офицер» (или ещё что-нибудь, «работник ответственный»). «Куда там? Какая там церковь? Но вы отпойте. Мы же хотим, чтобы всё было по-человечески».

Понятно желание наших прихожан писать в записках и тех своих родных, близких, друзей, про которых они знают, что они не крещены. Но получается парадоксально.

Как кажется, стоит подумать о какой-то форме церковной молитвы за крещённых, но (простите за это слово) «не практикующих». Вовсе не практикующих или очень латентно, на уровне куличей на Пасху и двух-трех обрядовых действий за всю жизнь.

Бывает, эти латентные православные приходят и просят нас о совершении Таинств. К счастью, всё же появились теперь у нас опоры: обязательная катехизация перед Крещением. И если мы совершаем эту катехизацию формально, душой понимая, что ничего не происходит, что люди так отбывают номер, а священник внутренне этому попустительствует — то это уже с нас спрос.

К обязательной предвенчальной катехизации, если речь идет о незнакомых нам людях, не о прихожанах, я бы предложил еще установить предвенчальный срок — чтобы они засвидетельствовали своё желание создать христианскую семью каким-то этапом участия в церковной жизни. Без перебора, но всё же с видимым расположением и побуждением к тому, чтобы стать христианами в том смысле, в каком Церковь имеет в виду христиан.

Тогда бы и ситуаций, как с Собчак и Богомоловым, наверное бы, не возникало, если бы им нужно было не просто прослушать одну или две беседы, а было бы понятно: «Вы в данный храм, в котором хотите повенчаться, исходя из вашего графика жизни, в ближайшие 2−3 месяца походите, помолитесь, постойте на Богослужении. Какие будут вопросы — задавайте. С вами мы пообщаемся, а потом и повенчаться можно».

Мы всё же теперь не смотрим на брак, зарегистрированный в государственных органах, как на блудное сожительство, а уж к таким малоцерковным людям это точно можно приложить. И по отношению к таким людям, наверное, вполне можно разнести факт гражданской регистрации — то есть их стремление уйти от неупорядоченных или незарегистрированных отношений — и Венчание, к которому они придут как желающие христианского брака, а не просто красивого обряда или что-то традиционно совершаемого.


Продолжение...

Этот вопрос очень непростой, и разобраться в нём в два счёта никак не получится.

На протяжении всей истории Церкви практика была разной. В Деяниях святых Апостолов, например, мы видим, что первые крещения совершались очень быстро. Например, после Сошествия Святого Духа на Апостолов в День Пятидесятницы они вышли на кровлю и проповедовали; и после проповеди Петра крестились сразу 3000 человек. Тут не было никакой катехизации, одна проповедь — и 3000 человек крестились. И потом также быстро апостол Пётр крестил Корнилия и его семью, а апостол Филипп крестил евнуха, так сказать, по дороге. Во времена гонений мы не находим следов особо длинной и долгой катехизации.

Потом, после Миланского эдикта, когда строятся большие храмы, когда эти храмы наполняются вчерашними язычниками, уже не пережившими гонений, уже не готовых страдать за свою веру (то есть вера у них уже не была такой выстраданной и глубокой), появляется необходимость катехизации, и катехизация распространяется по всей территории Римской империи, вырабатывается определённая методика, появляется институт катехизаторов.

Но это не продержалось слишком долго и окончилось тогда, когда практически стало доминировать крещение младенцев. Младенцев катехизировать нет смысла, они ничего не понимают, их крестят «в кредит». И катехизация отмерла, и ее не было более 1000 лет.

Где-то в середине советской власти снова возникает эта необходимость, когда опять появляются некрещённые взрослые. Сначала, даже и при советской власти, все были крещёнными с детства. А потом, где-то в 30-е, и в основном в 40-е, годы, в 50-е годы, появляются люди некрещёные, но уже взрослые. Однако катехизировать их не было никакой возможности, потому что советская власть не позволяла этого делать и негде было катехизировать — ни в храмах, ни в квартирах. Скажем, за то, что организовывали какой-то кружок по Закону Божию для детей на квартире (буквально для нескольких детей), уже могли посадить в тюрьму на два года (был такой закон при советской власти). Так что для катехизации не было возможности. А люди приходят и просят креститься.

Я сам застал это время и хорошо помню, что я очень болезненно переживал, когда приходят крестить младенцев, и я вижу, что родители неверующие. И я начинаю с ними говорить, а они мне отвечают: «Хватит разговаривать! Вы деньги взяли с нас — делайте своё дело!». А я деньги не брал, их взяли за ящиком. За ящиком сидели сотрудники старосты, старосту назначал уполномоченный, казначея назначал председатель райисполкома. Например, у нас в храме (здесь, в Кузнецах) казначеем была некрещённая любовница председателя райисполкома. Они собирали деньги, и без квиточка об оплате я не имел права кого-либо крестить. За всем следили, всё было схвачено. Священник был в положении наемника. Его нанимает приходской совет и платит ему зарплату, и он «от сих до сих» имеет право что-то делать. Он не имел права пойти и причастить больного на дому, если не выписана квитанция и не оплачено.

Какая могла быть катехизация в этих условиях? Что можно было сказать в ответ? Действительно, деньги взяли, а меня не спрашивали. Я, может быть, сказал бы: «Не берите с них деньги, они не готовы», но меня никто к этому не подпускал. А они приходят и просят крестить младенца. Отказать?

Было несколько таких вопиющих случаев, когда я отказывал, и получался скандал. Сразу скандал. И главное, что потом возникало острое чувство, что сделал что-то не то, какие-то угрызения совести. Возникали мысли примерно такого плана: «В этом аду, в котором мы живём здесь, на земле, где безбожие царствует, и остались последние храмы, которые ещё как-то живут, всё-таки Господь привёл к тебе этого человека, и он просит крестить его, а ты его оттолкнул! Что, для этого тебя Господь поставил священником? От него ты требуешь того, чего он сделать не может! Ты ему ни в чем не предложил помочь, не можешь ему предложить катехизацию, не можешь дать ему книги. Евангелие дать не можешь, потому что Евангелие не издавалось. А значит, ты просто берёшь и отталкиваешь его, и всё». В этих условиях совесть была спокойнее, если всё-таки покрестишь. И было много случаев, когда покрестишь, а потом люди приходят к вере. Хотя часто проверить это было невозможно. Часто люди приходили к вере, становясь взрослыми. Они знают, что они крещённые, и потом взрослыми почему-то приходят к вере и к церковной жизни.

Пути Господни неисповедимы. С канонами и нормами тысячелетней давности трудно сориентироваться в новых условиях: к кому их применять и как их применять.

Конечно, положение изменилось после перестройки, когда появилась свобода, когда появилась возможность печатать книги, Евангелие, организовать кое-какую катехизацию. И это было сделано. Понемножку, не сразу, а постепенно. Сначала даже не было баптистериев для взрослых. Мы вынуждены были крестить всех обливанием, потому что некуда было погрузить. Но постепенно это было преодолено. Но преодолеть менталитет не так просто. Все, кто жил при советской власти, привыкли, что священник пришёл — и покрестил. Может быть, ты заплатил, а может быть, и не заплатил, но ты просишь покрестить — и тебя крестят. А тут тебе вдруг говорят про какую-то катехизацию.

Поэтому мы пробовали и пробуем делать такую катехизацию как раньше, но мы никого не заставляем. Мы зовём, предлагаем, и приходит небольшое количество людей, слушают эти беседы, участвуют, задают вопросы. Но это несколько десятков людей. А большинство, наверное, не хочет ходить. Если мы им предлагаем катехизироваться, то они говорят: «Спасибо большое», — и уходят в другой храм, где их не будут заставлять.

Опять же стоит вопрос: отталкивать их или нет? Мне кажется, что сейчас и наше священноначалие в лице Святейшего Патриарха и епископов, и самые опытные духовники всё-таки приходят к такой норме, что в наше время требовать чего-то от кого-то очень трудно. Надо стараться с любовью привлечь людей, увлечь, вдохновить их на то, на что они способны. Не отказывать, не прогонять, а предложить: «Прочитайте Евангелие, и мы поговорим после этого. Вы зададите какие-то вопросы». По крайней мере, я стараюсь так делать. И если человек чувствует к себе то доброе отношение, какое и должно быть всегда у священника к людям, и чувствует, что его принимают с любовью и не хотят оттолкнуть, то очень часто они как-то отзываются. Обычно отзываются.

Но всё равно креститься сейчас стало гораздо меньше, и крестят теперь в основном, конечно, младенцев. Взрослых всех покрестили. Сейчас взрослые крестины — редкость. Поэтому вопрос о катехизации может быть поставлен только в отношении родителей и крёстных, что не то же самое. Когда мы готовим к крестинам взрослого человека, то это всё-таки другое.


Продолжение...

Поспешно крестить или венчать не нужно. Необходимо провести достаточно полные огласительные беседы, а желающим венчаться подробно объяснить цели и духовный смысл таинства. И если они «искренне и воодушевленно обещали жить по-христиански, исповедоваться, ходить в храм», священник должен отнестись к этому с доверием. Многие крестившиеся начинают сразу же воцерковляться и постепенно возрастать духовно.

Да, часть возвращается к прежней жизни. У одних лукавый похищает посеянное в сердце его (Мф.13:19). У других забота века сего и обольщение богатства заглушает слово (Мф.13:22). И если бы крещение и было отложено на несколько месяцев, то отпадение все равно бы произошло.

Постигшие человека болезни, скорби и жизненные испытания часто приводят человека в Церковь. По своему священническому опыту знаю, что люди крещенные чаще и быстрей начинают жить духовной жизнью.

Продолжение...

Комментарии

Оставлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
или

Очень благодарен отцу Владимиру Воробьёву за прекрасный, содержательный ответ. Кстати, в начале 90-х, когда уполномоченных уже не было, некоторые священники высказывали мнение, что, раз деньги уплачены, крестить мы обязаны. Теперь уже такого я не слышал.

ПРЕДКРЕЩАЛЬНОЕ ОГЛАШЕНИЕ. НЕОБХОДИМЫЕ И ДОСТАТОЧНЫЕ УСЛОВИЯ
Разумеется желательно, чтобы люди основательно готовились к принятию таинства крещения, чтобы родители приносимых к крещению младенцев и крестные были людьми, глубоко воцерковленными. Но вопрос не решается каким-то определенным количеством лекций. И дело не столько в том, что желательно, сколько в том, что реально можно или даже необходимо сделать.
Православие — традиционная религия русского народа, и мы живем в стране, где для большинства уже давно и вполне сложилось, что, как только человек уверовал в Бога, он сразу хочет креститься. Нравится нам это или нет, но это чувство миллионов русских и не только русских людей. Переломить это чувство (пусть оно не укладывается в рамки наших правильных мнений) можно, только переломив народную душу. Будем стараться воспитывать и учить, а ломать лучше не надо.
Некоторым людям кажется, и они подают это как очевидный факт, что, если каждому взрослому, заявившему о желании креститься, поставить условие предва¬рительно побеседовать со священником, посетить несколько лекций и выполнить еще какие-то подобные требования, то обстановка в нашей Церкви значительно улучшится: будет гораздо меньше «только номинальных» христиан, а останутся почти только «настоящие» христиане.
Заметим по ходу дела, что такое отделение нехороших мытарей от хороших фарисеев может привести и к парадоксальному результату, как это видно из известной Евангельской притчи (см. Лк. 18, 9—14). Еженедельное причащение Святых Христовых Тайн, знание «Закона Божия» по Слободскому и даже наличие духовного отца отнюдь не гарантирует нам вход в Царство Небесное. Эти условия недостаточны. И дерзну сказать: не необходимы. И существуют ли достаточные условия?


НАЧАТЬ ВОЦЕРКОВЛЕНИЕ С СЕБЯ
Конечно, когда человек посещает храм Божий только ради удовлетворения своих религиозных душевных потребностей — отметить рождение ребенка, отпраздновать брак, проводить усопшего, призвать на помощь высшие силы в случае болезни, опасности и т. п. — это не христианский подход. Православные христиане собираются в церковь в первую очередь для совместной молитвы и для причащения Тела и Крови Христовых.
Все мы, церковные люди, хотим, чтобы как можно больше наших братьев и сестер не просто получали в храмах религиозное утешение в знаменательные моменты своей земной жизни, а поистине приобщались к дарованной нам Богом вечной блаженной жизни во Христе. Это желание побуждает нас повышать требования к людям, желающим принять участие в церковных таинствах.
Но прежде повышения требований к людям не следует ли нам, священнослужителям, обратить нелицеприятное внимание каждому на самого себя. Не разработка и соблюдение формальных требований к прихожанам должны быть главным предметом нашей заботы, а чтобы мы внимательно, молитвенно, с любовью относились к людям, которых посылает нам Бог. Из этого молитвенного, любовного внимания должны рождаться конкретные и в различных случаях различные решения: крестить или не крестить людей, венчать их или не венчать.
Ведь сами по себе упомянутые религиозные потребности — как ни неприятны эти слова для церковного слуха — не греховны, а естественны и присущи вообще человеку. Чтобы мы ни предпринимали, люди — и грешные, и святые — все равно, будут стремиться их удовлетворить.
И если мы решительно и энергично воспрепятствуем недостаточно воцерковленным людям получать религиозное утешение в православных храмах, это приведет вовсе не к массовому воцерковлению захожан, а к массовому оттоку их из Церкви в секты, нехристианские религии, в атеистические обряды вроде советских октябрин.
Конечно, самое надежное средство от головной боли — это гильотина. Но не наше дело им пользоваться. Мы должны помогать нецерковным людям воцерковляться, а не отгонять их.


КРЕЩЕНИЕ БЕЗ РАЗГОВОРОВ?
Совсем не очевидно, что если даже человек крестился без какой-то вдумчивой подготовки, не разобравшись во всех вопросах веры, — это ложный путь. Вспомним духовный подъем среди интеллигенции в шестидесятые, семидесятые, восьмидесятые годы, когда никаких лекций быть не могло. Хоть это было и неправильно, но человек сначала принимал таинство, а потом, если он начинал участвовать в жизни Церкви, развивался и познавал веру. И поскольку этим путем прошло огромное количество людей, в том числе известных священников, деятелей Церкви, то нельзя сказать, что этот путь однозначно плохой.
Конечно, можно возразить, что в то время катехизация была невозможна, поэтому Бог действовал таинственным образом, теперь же, пользуясь свободой, должны активно заниматься оглашением сами церковные люди. Активность в деле оглашения ищущих крещения противопоставляется пассивности. На самом деле, стоит обратить внимание на качество нашей активности. Насколько она духовна, благодатна? Безблагодатная активность, пожалуй, даже хуже безблагодатной пассивности. Может быть, нам следовало бы к своей активности отнестись более критично.
Как же воцерковлялись молодые интеллигенты в 60—80-х годах? Все по-разному, конечно, но некоторые общие моменты можно выделить: неформальное общение верующих друзей с неверующими и уверовавших между собой; чтение попадавшей в руки (посылаемой Богом) духовной литературы; размышление, личная (поначалу неосознанная) молитва. Наконец, немаловажное и даже главное — участие в таинственной жизни Церкви: причащение Святых Христовых Тайн, исповедь, доверительное общение с духовным отцом. Это было, как правило, уже после крещения, но это было благословенно и в духовном отношении — многоплодно.


ЛЕКЦИИ — ХОРОШО ИЛИ ПЛОХО?
Что касается роли лекций в подготовке людей к крещению, то они могут быть полезны, если проводятся талантливо, а могут быть и вредны. Если занятия проводит человек, имеющий от Бога дар такого общения с людьми, то он действительно может быть услышан ими и по-настоящему поможет им войти в Церковь. Но если лекции читаются формально, только потому, что предписали, то они могут и оттолкнуть людей от православия.
Причем скучно читающий лекции батюшка может быть благочестивым и глубоко верующим, любящим своих прихожан, однако не имеющим такого дара — выступать перед людьми. (Внешним приемам можно научить и то не каждого, а таланту и, тем более, благодатному дару не научишь.) Но, поскольку ему было поручено, он старательно подготовился, прочёл. Только вот пользы от этого может не быть совсем никакой.
Помню, на Международных Рождественских чтениях мне пришлось быть сопредседателем секции по катехизации, и один батюшка рассказал, как мужчина прослушал положенные десять лекций, хорошо сдал экзамены, а во время крещения выяснилось, что он в Бога не верит.
Есть притча о познании Бога. К вратам Рая подходят новопреставленные, там их встречает человек и каждого спрашивает, знает ли он Христа. Священник говорит: «Конечно, знаю, ведь я постоянно совершал Божественную литургию, молился Ему, проповедовал». «Хорошо, — говорит ему человек, — посидите тут пока». Подходит профессор духовной академии и тоже говорит, что не только хорошо знает Христа, но и других учил богословию. Ему тоже предлагается подождать. Приблизившейся к вратам Рая старушке тот же человек предлагает тот же вопрос и получает ответ: «Господи! Кто ж Тебя не знает!»
Разумеется, не все старушки святые, но ведь и вправду богословская подкованность — не гарантия реального знания Бога.


НУЖНО ЖИВОЕ ОТНОШЕНИЕ СВЯЩЕННИКА К ЛЮДЯМ
Бывают ошибки, когда действительно человека поспешили крестить, и это не принесло пользы (по крайней мере, видимой). А бывает, пришел человек и говорит: «Хочу креститься». Из разговора ясно, что он верует, но интеллект невысокий, и он не читал и не сможет прочитать никаких книг, и не поймет никаких лекций. А кается искренне, простое слово о Христе принимает. Конечно, такого надо крестить.
Бывает и наоборот: тянется к Богу интеллектуал, который много думал и читал о духовных путях, о Церкви, о других верах. У него накопились серьезные вопросы. С таким человеком, прежде чем его крестить, может быть лучше провести не 5 и не 10, а немеряное число неформальных бесед, чтобы он принял благодать Крещения во спасение, а не в еще горшее смущение от неразрешенных духовных сомнений.
То есть в деле подготовки к таинству Крещения нельзя действовать строго по одним и тем же правилам во всех случаях. Формальностями ничего не решается. И, кстати, в те древние времена, когда человека готовили к Крещению по несколько месяцев, не все крещеные оставались верными детьми Церкви. Многие впадали в тяжкие грехи, а многие — в ереси. Гарантии ничто не дает.


Необходимо живое отношение священника к каждому человеку. А сейчас во многих храмах по всей стране стали требовать справки об оглашении. Разве это дело? Если человек говорит, что прослушал огласительные беседы, нужно верить ему на слово. А меру его готовности пусть уж определит священник, который будет крестить. Он сам должен с человеком побеседовать, а не посылать за справкой.
Если строго держаться формальных признаков, то не будет ли еще хуже, чем при крещении всех подряд? И не прогоним ли мы многих жаждущих богообщения, но не могущих выразить это внятным для нас образом? Ведь пути человека к Богу нередко бывают плохо видны извне.
Конечно, не следует крестить людей только потому, что они отдали за это деньги. Конечно, мы, священники, должны всеми силами стараться, чтобы крещение становилось для людей началом новой жизни, а не оказывалось только поводом к домашнему застолью. Но сказано в Священном Писании о Христе: «Трости надломленной не переломит, и льна курящегося не угасит» (Ис. 42, 3; Мф. 12, 20). Вот и нам бы в попытках раздуть в душах ближних духовный огонь не угасить курящегося льна.


ВОЦЕРКОВЛЕНИЕ КРЕЩЕНЫХ
Нечто подобное можно сказать и о воцерковлении уже крещеных. Особое внимание уделяется тому, что человек, крестившись, должен регулярно ходить на службы, соблюдать посты, вычитывать молитвенные правила, не пить, не блудить, не воровать. Конечно, это все необходимо в духовной жизни и, честно говоря, легко достижимо. Но исполнение перечисленных правил можно сравнить с тем, что бегун стал на старт. Если человек хочет достичь Царства Небесного, ему нужно стать на старт духовного пути и далее идти по духовному пути. А если человек не стремится к, образно говоря, финишу, то зачем его на старт заманивать? Формальности тут не помогут.
Призывать человека к спасению — дело Божие, а дело человека — откликнуться на Божий призыв. И вести человека спасительным путем — дело Божие, а дело человека — довериться в этом Богу и идти крестным спасительным путем. А что тут можем мы, священнослужители, и другие церковные люди? Мы можем охотно соучаствовать в Божием деле воцерковления наших братьев и сестер и быть благодарными Богу, когда Он дает нам соучаствовать. Не всегда у нас получается хорошо — предмет для покаяния, но Богу это не препятствует.


НЕ ВОЦЕРКОВЛЯЕТСЯ — ХОТЬ КОЛ НА ГОЛОВЕ ТЕШИ!
Есть немало людей, крещеных, верующих, но ходящих в храм очень редко, приступающих к Святым Тайнам раз или два в году, церковных правил не соблюдающих, хотя и не впадающих в тяжкие смертные грехи. Спрашивается, как быть с такими немощными прихожанами?
А как быть с нами, строгими пастырями? Бывает, что и покушаем лишнего; бывает, что и с женой поругаемся; бывает, на чужую жену посмотрим нечистым оком; бывает, рассеемся на молитвенном правиле; бывает, пропустим молитвенное правило; бывает, не охота служить Литургию; не говоря уж о том, что непрестанной молитвы в нас нет.
И как до сих пор нас Господь терпит? Но ведь терпит же, ждет. Есть такие церковные стихи:
«Бог говорит: покаяния жду;
Кто не раскаян — повинен Суду».
Поэтому и нам приходится ждать. Не мы податели благодати. Бог через нас совершает Таинства, и Он через нас дает благодать. Он спасает, Он и призывает. Бывает, человек на наш взгляд как-то расслабленно живет, а Бог может по-другому видеть.
Надо нам принимать и терпеть прихожан такими, какие они есть. Своих родных детей терпим же, хотя и их приходится ждать, и иногда очень долго. Есть замечательное толкование владыки Антония Сурожского на исцеление дочери Иаира. Он говорит, что когда Христос вошел в комнату умершей девочки, то сказал, что она не умерла, но спит. И люди стали смеяться над Христом, потому что всем было видно, что девочка умерла. А Он видел, что она жива. Так вот и в духовном отношении — нам может казаться, что человек уже умер, а Бог видит, что он жив.


КРЕСТИТЬ ЛИ ДЕТЕЙ НЕВОЦЕРКОВЛЕННЫХ ПАП И МАМ?
Понятно, что если мать и отец не веруют, если ими движут лишь какие-то посторонние, а то и греховные намерения, то крестить не надо. Это в общем. А в конкретных случаях? Бывало раньше, и сейчас бывает, когда родители неверующие, а бабушка верующая и все живут в одной семье. Ну что, неужели бабушку эту прогнать, если она принесла крестить младенца внука? Крещение в таких ситуациях нельзя делать нормой, потому что вдруг родители скажут: «Мы вообще хотим стать мусульманами, вы оказываете насилие над нашей семьей!» Но и обратное не надо делать нормой.
А вот еще случай. Разговорились мы как-то раз с одним старым протоиереем о духовной жизни. Батюшка мне говорит: «Вот я думаю, отец, зачем нам теперь молиться Богу? Все у нас есть, в грехах мы давно покаялись, Бог милостив. Чего мы все к Нему пристаем со своими молитвами?» Этот батюшка был безупречной нравственности, очень добродетельный, воспитал нескольких хороших детей, ревностный служитель алтаря. О молитве он говорил без всякой иронии, и получалось, что он не имеет о ней почти никакого понятия. Воцерковлен этот священник или нет? Можно ли было крестить его детей? А я во-церковлен? А вы? Какие мы хотим установить критерии воцерковления?
Владыка Хризостом (Мартишкин) в бытность его на Дальнем Востоке как-то сказал, что при словах «оглашен¬ные, изыдите» всем во главе с архиереем (он смиренно имел в виду себя) нужно было бы выйти из храма.


НЕ ВЕРНУТЬСЯ ЛИ В 1 ВЕК?
Не стоит ли нам возвратиться к практике древней Церкви и совершать таинство Крещения после более длительной подготовки несколько раз в году: в преддверии Рождества Христова, Богоявления, Пасхи, Троицы или храмового праздника?
Если где-то есть православная община, состоящая почти только из глубоко верующих людей, живущих Божественной литургией, пребывающих в глубоком деятельном покаянии или созерцательном безмолвии, подвизающихся в непрестанной молитве, то, чтобы влиться в такую общину, новому члену конечно пришлось бы стать вровень с уровнем общины. И там это будет вполне естественно. Такому человеку скажут: «Брат, мы очень рады, что ты уверовал в Бога. Теперь давай будем вместе готовиться к твоему крещению во Христа и принятию печати дара Духа Святаго».
А когда почти ничего этого в нашей приходской жизни нет (и, как правило, быть не может!), то наши потуги ввести какие-то нормы «как в древности» также соотносятся с реальной духовной жизнью, как детская игра в дочки-матери соотносится с реальным уходом за детьми.
Приведу пример из близкой области. Блаженной памяти митрополит Сурожский Антоний в одной из бесед рассказывал о своей практике подбора духовенства для Сурожской епархии. Человека, который приходил к нему с просьбой о рукоположении, владыка Антоний спрашивал, готов ли он стать священником. Если человек говорил, что не готов, то владыка говорил ему, что нужно подготовиться, а потом просить о хиротонии. Если же человек говорил, что готов, то митрополит говорил ему, чтобы он возвращался на свой приход. «Вот, когда люди Вашего прихода тоже поймут, что Вы готовы к священству, и придут просить за Вас, тогда я Вас рукоположу», — говорил владыка. Прекрасная практика, на мой взгляд, была в то время в Сурожской епархии. Но если бы сейчас кто-то из российских епархиальных архиереев стал действовать таким образом, это привело бы не к расцвету его епархии, а к развалу.

Дорогой батюшка, а как Вы думаете: «Почему в небогатой Сурожской епархии принцип избрания духовенства приносит расцвет, а в российских обеспеченных епархиях должен привести к развалу»?
Показать другие ответы
Потому, отец Андрей, в небогатой Сурожской епархии описанный мною принцип избрания духовенства приносил расцвет, а в российских обеспеченных епархиях привёл бы к развалу, что в Сурожской епархии, по рассказам владыки Антония, каждый приход был сравнительно небольшой общиной, где все всех знали. И епархиальный архиерей хорошо знал всех клириков. Всё было по-семейному. И даже была такая практика (не всегдашняя и не повсеместная, наверное), по рассказам опять же митрополита Антония, что больного на дому причащали не запасными Дарами, а сам архиерей приходил и служил у него дома литургию.
И вся эта милота, кстати, в значительной мере «потрескалось», когда в 90-е годы на Запад, в том числе в Англию, хлынул поток наших экономических мигрантов, среди которых было много православных. Я сам там не был, сужу по СМИ, поэтому подробно обсуждать не стоит.
Мне думается, надо всем нам: пастырям, архипастырям и вообще христианам — стараться исполнять заповеди Божии о любви к Богу и ближним. По мере такого старания Бог будет нас и вразумлять, как с кем когда поступать: крестить, рукополагать и прочее.
Начнется деление на партии со своими кандидатами, которые потом будут обязаны.
Мне стоит больших усилий удержание общины от раздоров.
Как представлю, что будет на выборах…

Прекрасно, отец Константин! Полностью с Вами согласен. Нам по возможности надо стараться совершать крещение как положено — с оглашением и полным погружением. Но невозможно считать это гарантией воцерковления человека. Жизненный опыт этому противоречит. Кто-то прошел длительный курс и потерялся, а кто-то просто услышав, что Бог есть, остался в храме навсегда. Если бы все зависело только от информации, полученной готовящимися к крещению, то по аналогии, из средней школы выходили бы сплошные энштейны. Но мы видим, что многое зависит от таланта педагога, обстановки в школе, способностей ученика, отношений в семье и т. д. Священник не вахтер на пороге храма, спрашивающий документы и проверяющий знания, мы посланы на пути и халуги собрать всех немощных, хромых, сухих, слепых. Чтобы наполнилась Трапеза. Для этого нужно самим гореть так, чтобы эти сухие за нами тянулись. Приходскую жизнь надо пытаться устраивать так, чтобы люди не хотели уходить и это гораздо важней и эффективней любых оглашений. Кстати, поминаемый Вами владыка Хризостом, перед хиротонией в 89-м попросил меня рассказать ему о Христе. Когда я начал умничать, он остановил и сказал: «Нет, ты представь, что я колхозник и всякие Тертуллианы и Исааки мне непонятны. Давай попроще». А рассказать просто оказалось намного сложней. Это действительно не всем дано.

Полностью поддерживаю автора вопроса! Не совсем понятна позиция отцов по давно назревшей проблеме, которую подтверждает наглядная жизнь Церкви, в т. ч.процентное соотношение или количество церковных людей из числа миллионов крещенных. Кто скажите пожалуйста будет отвечать за них, за преподаную им святыню Таинства, ведь по словам Самого Спасителя
Лк. 47−48 «Раб же тот, который знал волю господина своего, и не был готов, и не делал по воле его, бит будет много; а который не знал, и сделал достойное наказания, бит будет меньше. И от всякого, кому дано много, много и потребуется, и кому много вверено, с того больше взыщут»
Очень хорошая статья по теме, пожалуйста ознакомьтесь, это действительно наверное лучший комментарий проблемы
МЕРТВЫЕ ДУШИ (ПРОБЛЕМА НОМИНАЛЬНЫХ ХРИСТИАН)
www.golubinski.ru/ecclesia/nominal.htm

Каждый ответ по-своему хорош. Что-то откликается особенно. Но, по-моему, вопрос на добрую половину потерял бы актуальность, если бы таинства — и поминовения — не были бы для нас довольно чувствительным источником доходов, без которых никак. Правда, есть у меня мысли, что церковные расходы вполне можно было бы сократить существенно — но вряд ли к этому мы готовы. Например: прекратить рассылку десятков тысяч (если взять Рус. Прав. Церковь во все ее объеме) конвертов с поздравительными открытками — на Пасху, на Рождество, с именинами, юбилеями. Только в наш епархиальный отдел таковых приходят, за год, сотни. И столько же рассылается. Можно представить, какова сумма расходов получается. Еще расходы на епархиальные газеты, многие из которых довольно низкого по содержанию качества… Таких «мелочей» еще можно найти, если захотеть… Без финансовой заинтересованности, думается, мы бы к таинствам относились построже — как строже относимся к допуску ко причастию — требуя прочтения определенных молитв и (часто) трехдневный пост, отказ от смертных грехов. Тут уже многие отцы вообще «спуску не дают»:)

Вопрос актуальный и предполагает не исторический экскурс, а поиск реальных ответов сегодняшней пастырской практики. Если об истории, то оглашение это не 2−3 беседы, а длительный курс до готовности принять крещение. В вопросе речь именно об этом!
Что значит: «Священник не может посмотреть на человека и решить: „Это он сейчас воодушевлён, а потом в храм ходить не будет, поэтому откажу-ка я ему в Крещении“. Мне кажется, что священник даже права такого не имеет, потому что Крещение — это аванс»?
Зачем передергивать! Если есть хоть какая-то надежда, то конечно крестить! А если даже слепому видно, что пришедшему нужна только «услуга», то аванс раздавать?
Почему, как только, кто-то поднимает вопрос благоговейного отношения к совершению таинств, ему сразу прививают комплекс неполноценности: «бюрократия», «грубость», «вахтер» и т. д. В вопросе ясно сказано: «Возможно, стоит мягко …».
А вот не мягкий вопрос любителям авансов пожалуй задам: «Когда Вы отпеваете «авансированных», но так и недошедших до храма, с пожеланием «упокоения со святыми», прочтением молитвы о прощении грехов, в которых они ни когда не каялись, в сердце ничего не колет?
Хотя ответ знаю: «А вдруг он в последнее мгновение, как разбойник…».

Отец Андрей, могу ответить на Ваше замечание только тем, что меня крестили именно «авансом», при некрещенном отце и абсолютно нецерковной матери.
Мой путь был таким.
И по поводу отпеваний: жалко, что нет чинов на разные случаи, слова молитв часто не подходят к усопшим.
И отпевая крещенных, но далеких от Церкви людей советского воспитания, я не могу из судить, я помню это время. Думаю, что и Господь их будет судить совсем ниикак нас.
А ещё, отпевание, это удивительная возможность достучаться до сердец родственников.

Отцы, благословите. Можно порассуждать? А может быть надо размышлять не о количестве и качестве «бесед», а о «оглашении», то есть не просто неких лекциях, пусть самых умных и сердечных, но о том, что взрослый человек некоторое время должен бы побыть «оглашенным», надо которым читают соответствующие молитвы, который ходит на Литургию до «оглашенные изидите» и получает своеобразный духовный опыт?


И я не просто так говорю, теоретически, я был таким оглашенным в 32 года. Это очень своеобразный опыт, непростой, особенно если до крещения были какие-то духовные вещи, хоть бы банальная йога. В итоге человек к моменту Таинства уже имеет некоторый опыт не только молитвы, но, иной раз, и духовной брани. Ну и я, в теории, сторонник строгого, пусть индивидуального подхода. Причащать мы ведь причащаем людей церковных и без действующих особо тяжких грехов. Так почему к другим Таинствам отношение совсем иное? Разве не может быть осуждения у поправшего Крещение? (крестился и заранее планировал жить особо грешно и может духовно нехорошее делать, магия там… Или родители так живут, а ребенка крестят… по традиции, но жить он будет среди таких вот родителей). С язычника и с такого крещеного спрос то наверно разный при равном образе жизни…



Оставлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
или

Материалы по теме
Крещение ребёнка в семье где мама христианка, а папа — мусульманин
Епископ Антоний (Азизов), Волгодонск

В этой ситуации может помочь только искренняя любовь. Я думаю, что это... Продолжение

16 февраля 1651 1
О пастырском призвании
20 февраля 990 0
Может ли священник благословить послабление в посте?
Митрополит Константин (Островский), Москва
Также ответил
Протоиерей Владимир Воробьев, Москва
15 марта 6225 6
Нужно ли рекомендовать беременным женщинам соблюдать посты?
Епископ Антоний (Азизов), Волгодонск

Искренне считаю и всегда говорю, что для беременной женщины... Продолжение

Также ответил
Протоиерей Владимир Воробьев, Москва
7 апреля 3136 2
Как священство должно выражаться в повседневности?
Епископ Кирилл (Зинковский), Сергиев Посад
2 февраля 1839 5
О развитие священника в его служении
21 декабря 1399 0
«Нет у священника ни власти, ни прав. Только привилегия — любить до смерти» В ПСТГУ обсудили пастырское наследие митрополита Антония Сурожского
25 октября 984 0
Исповедование греховных чувств
Епископ Мефодий (Кондратьев), Каменск-Уральский
30 октября 1388 1
«Пастырь в наше время». в издательстве ПСТГУ вышла книга, основанная на публикациях портала
8 апреля 1010 1
Причастие вместо лечения, почему нет?
Протоиерей Лев Махно, Тула
27 октября 1249 2
Роль Священного Писания в повседневной жизни состоялась пастырская конференция Центрального викариатства
15 апреля 976 0
Детская исповедь
Протоиерей Леонид Царевский, Пучково

Дети разные. Некоторые как раз довольно остро переживают свои грехи... Продолжение

Также ответил
Епископ Пантелеимон (Шатов), Москва
30 ноября 439 1
;
Нищие у храма: привечать или прогонять?
24 августа 510 0
Как отличить смирение от малодушия?
Протоиерей Павел Хондзинский, Москва
Также ответил
Протоиерей Владимир Воробьев, Москва
24 сентября 632 1
Крест благочинного. Пастырский подвиг исповедника прот. Адриана Милкова Рубрика: Пастырское богословие новомучеников
26 сентября 425 0
Покаянные молитвы для матери в случае выкидыша
Протоиерей Леонид Царевский, Пучково

В этой молитве есть слова «…волею или неволею». И если... Продолжение

Также ответили
Епископ Антоний (Азизов), Волгодонск
Епископ Пантелеимон (Шатов), Москва
30 ноября 934 2
;
Аборт при внематочной беременности
Епископ Пантелеимон (Шатов), Москва

В случае выкидыша, прерывания беременности, нужны, конечно, покаянные... Продолжение

Также ответили
Редакция сайта ПАСТЫРЬ
Протоиерей Павел Хондзинский, Москва
30 ноября 1612 2
Допускать ли к таинствам женщину, совершившую аборт?
Епископ Антоний (Азизов), Волгодонск

Я думаю, что если женщина верующая, и у неё, как я понимаю, был факт... Продолжение

Также ответил
Протоиерей Александр Белый-Кругляков, Усть-Илимск
23 апреля 1964 1
;
Помощь людям, внезапно ставшим инвалидами
Протоиерей Сергий Филимонов, Санкт-Петербург

Здесь нет готовых рекомендаций. Священник должен молиться, как учил прот... Продолжение

Также ответил
Епископ Пантелеимон (Шатов), Москва
30 апреля 884 1
Может ли правящий архиерей требовать от клирика открытия тайны исповеди?
Митрополит Константин (Островский), Москва

Нет, конечно. Правящий архиерей, вообще-то православный христианин,... Продолжение

Также ответили
Протоиерей Николай Важнов, Москва
Епископ Пантелеимон (Шатов), Москва
30 ноября 3179 1
Поиск спутника жизни нашими молодыми прихожанками
Протоиерей Лев Махно, Тула
Также ответили
Протоиерей Феодор Бородин, Москва
Протоиерей Александр Белый-Кругляков, Усть-Илимск
1 июля 1069 2

ПАСТЫРСТВО: духовник душепопечение дети молодежь семья cмерть тяжелобольные епитимьи психология психиатрия
ЛИЧНОСТЬ СВЯЩЕННИКА: духовная жизнь священника пастырские искушения семья священника самоорганизация внешний вид
ПРИХОД: община храм настоятельство внебогослужебная жизнь дети на приходе причт клирос деньги
ТАИНСТВА: Евхаристия исповедь крещение венчание
БОГОСЛУЖЕНИЕ: Литургия постовое богослужение требы отпевание
СВЯЩЕННИК И ОБЩЕСТВО: власти СМИ вузы школы бизнес армия МЧС МВД больницы тюрьмы инославие НРД иные религии гонения
ИЕРАРХИЯ: епископ епархия благочинные МИССИЯ
УЧИТЕЛЬСТВО: проповедь катехизация
СОЦИАЛЬНОЕ СЛУЖЕНИЕ: инвалиды бездомные наркоманы зависимые сестричества
АСКЕТИКА: пост молитва святые отцы монашество
ПАСТЫРСКАЯ ПОДГОТОВКА: призвание образование
ДРУГОЕ: беснование биоэтика богословие диаконское служение каноны 1917 covid подборки новомученики Дискуссия