После беседы в роддоме женщины исповедуются и причащаются для благополучных родов. Как избежать профанации?

Пастырь должен использовать любую возможность для проповеди. Готовясь к родам, женщина понимает, что она может и не выжить после них. И к кому же ей обращаться, если не к Богу? Естественно желание жить в данный момент будет главенствующим. Но причастие ведь и дается «во исцеление души и тела». Заметьте, не только души. К сожалению, после родов женщина примерно на год вообще исчезнет из поля зрения окружающих и как не воспользоваться моментом первой исповеди в роддоме для того, чтобы рассказать ей о важности крещения, причастия ребенка. Вообще это замечательное время для миссионерских курсов, когда человек ничем не занят и стоит на пороге больших надежд и неизвестностей. Говорят, что дети это наше будущее. Здесь же можно сказать, что мамы это наше будущее. Им воспитывать детей. Мне кажется, что вообще нужно разработать курс из 3−5 занятий типа «Катехизиса для чайников» и тут его преподавать. Задаваться же вопросом исследования глубины внутренней потребности будет не по миссионерски. Аппетит приходит во время еды. Вера от слышания. А откуда же ей взяться, если никто не будет проповедовать? В заключение я бы предложил притчу. vk.com/wall-15309051339
Подарок на свадьбу (притча о Промысле Божьем и детях)
Свадьба была в разгаре. Молодой жених (ой, простите — уже муж) не сводил влюблённых глаз с прекрасной своей избранницы: ясный взгляд, счастливая улыбка, нежный румянец — никто не мог сравниться с ней в красоте и юности.
Гости кричали «горько!», выкрикивали пожелания, а вот и подарки начали дарить. Много гостей — много подарков. Всё не упомнить. Но один из них никогда не забыть…
-Милай, а милай, — какая-то старуха теребила жениха за белоснежную рубашку своей почти чёрной рукой. Он, увидев бабульку, даже испугался от неожиданности, отшатнулся.
— Вы кто, бабушка?
— Почти угадал, — довольно засмеялась старуха, — Я пра-прабабушка твоя. Меня к тебе с подарком моя пра-пра-пра-прабабка прислала. Выйдем-ка в парк, подарю.
Жених облегченно вздохнул — конечно же, это очередной свадебный сюрприз-розыгрыш. И артистку в театре наняли какую хорошую — от настоящей старухи трёхсотлетней не отличить.
— Пойдемте, бабушка, пардон, пра-прабабушка, я весь в вашем распоряжении.
Когда в лицо пахнуло свежестью зелёного летнего вечера, старуха махнула в сторону ресторана: «Тихо ты!» и музыка умчалась куда-то вдаль. Голоса стихли.
— Ну вот, — довольно потёрла гостья руки, — теперь нам никто не помешает.
Она запустила руку в глубину какой-то пыльной котомки и вытащила пожелтевшую фотографию.
— Вот тебе первая честь подарка!
Жених посмотрел на фотоснимок. Восемь молодых мужчин стояли плечом к плечу от края до края фотографии. Перед ними на стуле сидела женщина — уставшая, измождённая, но она улыбалась. Видимо, это была их матушка.
— И при чём здесь я? — жених вернул снимок старухе.
— Ты ни при чём, ты на нём. На снимке этом! Неужели не заметил?
— Где?
— Вот, в центре стоишь. Постарше который. А рядом — твои семь сыновей. Впереди невеста твоя сегодняшняя стоит. Её через двадцать лет за твою маму принимать будут. Так её жизнь сомнёт.
— Но у нас не будет семерых парней. У нас будут мальчик и девочка. Мы так решили, бабка, не болтай глупости!
— Глупости ты болтаешь. Лучше помолчи да послушай.
Вот, рядом с тобой ваш первенец. Серая, кстати, личность. Ни талантов особых за ним, ни красоты великой. Но благодаря тому, что у него будет шесть младших братьев, вырастет он надёжным, ответственным, трудолюбивым человеком. Карьеры большой не сделает, но уважать и ценить его на производстве очень будут. Да и семью он создаст всем на зависть. А если младших братьев у него не будет, он вырастет ленивым, невзрачным, никчёмным человечишкой и просто сопьётся, сидя на вашей шее всю вашу жизнь.
А вот этот — с прищуром хитрым — это любимчик жены твоей. Она его и избалует. Ох, и хватите вы с ним горя, пока вырастите. Он и панком будет, и готом, и из дома убегать будет. На собрания родительские в его класс как на пытку будете ходить. Однажды сбежит он из дома окончательно, уедет в Москву. Мать все глаза повыплачет о нём, а он прибьётся к арбатским художникам, будет портреты прохожих рисовать, чтоб на хлеб заработать. Его один мастер приметит и обучать начнёт. Долго ли, коротко ли, но будут его картины очень дорого потом продаваться — такой талант ему Бог даст. А потом он вернётся домой и храм святителя Алексия Московского распишет полностью. Гордиться им будете, когда он взрослым станет. А гонорары его братьям на ноги подняться помогут.
А вот этот — лысый — тоже не подарок. С детства свяжется с дурной компанией, начнёт преступления совершать. Подрастёт и начнётся: сел, вышел, сел, вышел…
А вот четвертый и пятый — близнецы. Не разлей вода будут. С ними вздохнёте маленько. Учиться будут хорошо, спортом будут заниматься. Оба с детства будут мечтать в полиции служить. Да только на работу их туда не возьмут, потому, что брат старший судимости имеет. Поэтому они поступят оба в архитектурный, там женятся, домой вернутся — должности хорошие займут. Такие два коттеджа-близнеца построят, что люди приходить любоваться будут. А рядом и для вас домик выстроят. А если они не родятся, вы с женой будете доживать старость с уголовником. Долгой же вам старость покажется!
А если уголовничек ваш не родится, то близняшки полицейскими станут. Сделают хорошую карьеру, потом один из них совершит должностное преступление, второй постарается его «выручить» и оба под следствие попадут. Не выдержат позора и застрелятся. Не переживёт твоя жена такой беды — с ума сойдёт.
Шестой ребёнок ваш — вот он на фото худенький самый — его братья под руки держит, чтоб казалось, что он сам стоит. Он инвалидом родится. Церебральный паралич у него будет. Ох, и тяжкая у него жизнь! Столько мук, столько боли испытает, что и не описать! Но, живя между жизнью и смертью, научится он молиться. И за себя, и за родных, и за весь мир. Вымолит и тебя, и брата-уголовника, и меня, и пра-пра… Всех, короче говоря. Не родите его, не видать вам Царствия Небесного как своих ушей.
Седьмого — во этого, ясноглазого — вам врачи запретят рожать. Скажут, что после тридцати у вас сплошные патологии: двойняшки, паралитик… УЗИ сделают и синдром Дауна обнаружат. Если хватит у вас мужества, то родите самого прекрасного ребёнка на планете. Здорового и телом, и душой.
Играть он будет только с парализованным братишкой. Близняшки друг с другом общаются, старшие братья с малышом только скучают, вот и будет он паралитика вашего больше всех на свете любить. А когда увидит, как больно ему иногда приходится, даст он себе слово: «Вырасту, стану врачом и вылечу брата!»
Брата он не вылечит. Умрёт брат раньше, чем младшенький ваш институт закончит. Но врачом будет, да каким! Его чудотворцем называть будут! Новорождённым и даже не родившимся детям сложнейшие операции делать будет! Тысячи жизней спасет. А не родится — то и им не жить.
А вот тебе, милок, вторая часть подарка — маркер планирования семьи. Вычеркни того, кто лишний в твоей семье.
— Ты что, бабка, никого я вычёркивать не стану!
— Тогда пойди, покажи карточку своей молодой красивой невесте. Глядишь, свадьба и расстроится! — захохотала старуха и рассыпалась серым пеплом…
Свадьба была в разгаре. Молодой жених не сводил влюблённых глаз с прекрасной своей избранницы: ясный взгляд, счастливая улыбка, нежный румянец — никто не мог сравниться с ней в красоте и юности.
Он любовался молча, а сам непрерывно думал: «Девочка моя, я никогда, никогда в жизни тебя не обижу! Я всегда буду тебе помогать. Ты только будь со мной, пусть родятся все наши детки. Я всё сделаю, чтобы тебе было хорошо со мной. Даже если счастье трудное будет. Ты для меня всегда самая молодая и красивая будешь. У нас и наших детей прекрасная судьба. Главное — не сломать её, всё выдержать. Я буду всю жизнь оберегать тебя, ведь я люблю тебя! Прости меня, но я не покажу тебе этот снимок. По крайней мере — сейчас».
Гости кричали «горько!», выкрикивали пожелания, дарили подарки. Много гостей — много подарков. Всё не упомнить. Но один из них никогда не забыть…