Все зависит от того, что это за человек и знает ли его священник. Например, если какая-нибудь бабушка постоянно ходит в храм (каждую неделю по несколько раз или каждое воскресенье), священник знает эту бабушку в течение сорока лет, знает, как она живёт, знает, что она постоянно молится Богу, что у неё нет ни вражды, ни злобы, она живёт по-христиански, постится — её можно и нужно часто причащать, и это хорошо. Вытрясать из неё какие-то грехи, которых у неё нет, бессмысленно.
Изначально Таинство Покаяния дано Церковью и Богом как второе Крещение для тех, кто отпал от Церкви через совершение какого-то смертного греха, как возможность вернуть такого человека в Церковь. Затем благодаря монастырям Таинство Покаяния стало пониматься как школа духовного возрастания. Но постоянные беседы, постоянный контроль, которые в монастырях в древности назывались откровением помыслов, сначала не были Исповедью, Таинством Покаяния. Часто откровение помыслов принимал авва, который не имел священного сана. Потом, особенно в эпоху иконоборчества, когда священники на приходах часто были иконоборцами, а в монастырях сохранялось иконопочитание, народ стал ходить исповедоваться к монахам. А монахи исповедовали их, как было принято в монастыре, и требовали от них контроля над своей повседневной жизнью и откровения помыслов. Постепенно Исповедь стала пониматься как необходимая подготовка для того, чтобы причащаться Святых Христовых Таин.
Эта взаимосвязь Таинства Покаяния с Причастием установилась очень поздно и утвердилась, главным образом, в России. Она существовала в течение последних веков ещё потому, что в России была практически утеряна евхаристическая жизнь, т.к. русский народ до революции причащался в основном раз в год. И храмов всегда не хватало, и священников не хватало, и навык сформировался неправильный, неправильное отношение. Естественно, если человек приходит раз в год, то его надо проверить: верит он в Бога или нет, как он жил этот год. Поэтому утвердилась норма, что нельзя причащаться без Исповеди.
Но, если человек живёт церковной жизнью, если он постоянно ходит в храм, постоянно молится, если у него есть духовник, он является членом церковной общины, где его знают — то зачем к нему применять правила, утвержденные совсем для другого случая? Ему просто требуется благословение на Причастие.
Это благословение на Причастие часто даётся в виде прочтения разрешительной молитвы, но это не следует даже называть Исповедью. На большой праздник подходит, например, к священнику 200 человек. Если духовник их всех знает в лицо, знает, какова у них жизнь, то всем тем, кто не имеет препятствий (и они это сами прекрасно знают), он может разрешить причащаться. А те, у кого есть проблемы, сами не пойдут причащаться без серьезной Исповеди, они уже в этом воспитаны, и с ними нужно поговорить подробно и отдельно.
Это всё очень хорошо и обстоятельно обсуждается в документе, который принят у нас Архиерейским Совещанием — «Об участии верных в Евхаристии».
Митрополит Константин (Островский), Йоханнесбург
Протоиерей Николай Важнов, Москва
Епископ Пантелеимон (Шатов), Москва
.jpg)
.jpg)
