Нужно ли причащать детей, которые кричат и брыкаются?

Мне кажется, если это совсем младенчик, грудничок, то ничего страшного, если ему ручки и ножки подержат, чтобы он этой ручкой или ножкой случайно не ударил по Чаше.

А если ребёнок уже подрос, то так нельзя. Надо как-то приучить его, что Причастие — это не какое-то горькое лекарство. Но всё надо делать постепенно — вначале познакомить его со священником, в храм которого пришли, чтобы подростку было понятно, что это не какой-то там старый и бородатый изверг, желающий сделать больно. А священнику надо поговорить с этим ребёнком, войти в доверие к нему. Но скручивать его, держать совершенно ни к чему.

Однажды на Кипре, в храме святого Лазаря в Ларнаке, я видел следующую картину. В этом храме под алтарём гробница св. Лазаря, многие туда заходят, а некоторые даже на этот гробик ложатся, считая, что так они освящаются. То есть они ложатся в эту гробницу и лежат. И вот я пришел в этот храм и слышу такие крики, такой ор, будто кого-то режут. Оказалось, что один отец — раскрасневший, разъярённый — буквально пихает своего ребёнка в эту гробницу, чтобы он освятился, понимаете ли. А ребёнок не понимает, зачем и куда его пихают, извивается, руками и ногами цепляется, только чтобы не лечь. Получается, что для этого молодого человека всё происходящее какой-то стресс, он не понимает, зачем его в гроб пихают. Какое тут освящение?! Это что-то ужасное. И смех, и грех. Надо объяснить ему вначале, что и почему нужно сделать. Если он поймёт, то, может быть, сам туда полезет.

Также и здесь. А младенчиков — да, можно аккуратно держать.

Здесь, наверное, нужно разделять, когда младенец просто напуган и плачет и когда ребёнок явно выражает своё нежелание. Когда он толкается руками, брыкается ногами, отворачивает голову, конечно, причащать ребёнка никак нельзя. Благодать Господня, любовь Божия не насилует человеческое естество и свободу воли, пускай даже маленького человечка. И если наши слова, обращённые к ребёнку, к его родителям, слова внимания, заботы, ласки не успокаивают, то причащать не нужно. Нужно сказать: «Мамочка, вы попробуйте успокоить ребёнка в стороне, и тогда подходите еще раз». Если родителям удалось это сделать и ребёнок успокоился — прекрасно, можно его причащать. Если не удалось, можно им посоветовать попить святой водички, а в следующий раз подготовиться.

И вообще стоит задать вопрос самим родителям, какой жизнью они живут. Часто неадекватное поведение детей является следствием греховной жизни родителей. И пастырь может через своё внимательное отношение к этой ситуации исправить положение в семье: воцерковить отца и мать или, по крайней мере, обнаружить внутреннюю проблему.

А если ребёночек просто напуган и вы можете его причастить без нарушения его внутренней воли — то это допустимо. Но, конечно, с великой осторожностью, чтобы не было пролито Святых Таин. Например, опытные пастыри макают Лжицу в Кровь и причащают такой Лжицей, на которой не больше капли.

Здесь порой важен навык Причастия для ребёнка и родителей. Ребёнок попал в незнакомую среду, он напугался и растерян — вот он и плачет. Если он увидел, что его не заставляют что-то делать, а сказали что-то ласковое, улыбнулись ему, улыбнулись родителям, на следующий раз он увидел, что тоже ничего страшного нет — он уже на третий раз и не плачет и готов приобщиться Святых Христовых Таин. У нас нет цели причастить ребенка во что бы то ни стало, через силу. Душа человека, пускай и маленького, должна быть открыта навстречу Богу, и, конечно, пастырь должен в этом очень хорошо разбираться.

Это зависит от обстоятельств.

Даже если речь идёт о детях ещё бессмысленного возраста (первого года жизни, и ещё каких-то этапов после него), то бывают разные ситуации. Такое бывает, когда детей очень редко носят в храм (2−3 раза в год), и тогда ребёнку, правда, становится страшно, потому что он оказывается в непривычной среде. Иногда, напротив, это случается просто по каким-то механизмам психосоматики ребёнка. И тогда младенец даже из благочестивой семьи, регулярно приносимый, вдруг начинает брыкаться, отталкиваться, выказывать как-бы нежелание. В этих случаях, я думаю, нужно брать решительно руки и ноги младенца в свои руки, придержать головку, а если уж совсем тяжелая ситуация, то и носик закрыть на две секунды (есть такой технический способ), и дальше посоветовать родителям (постоянно ходящим) проявить неотступность. Сказать им: «потерпите ещё 2−3 (в крайнем случае 3−4) воскресенья, и это пройдёт», — оно действительно проходит. А бывающим очень редко — напомнить, что, если они хотят избавиться от этих психологических переживаний, надо бы начать приносить ребёнка в храм почаще.

Не так просто, когда речь идёт уже о детях 3-х, 4-х, 5-ти, и тем более старше лет. Здесь мы редко сталкиваемся с ситуацией, когда церковный ребёнок проявляет активное нежелание. Скорее, это те же изредка (или очень изредка) приводимые дети.

Здесь, на мой взгляд, в большинстве случаев, если мы видим непреодолимый крик, брыкание, отталкивание, вырывание — лучше сказать: «Нет, не надо», а родителям посоветовать: «Приводите и в следующее воскресенье, и на праздник, и ещё раз будем подходить к Чаше, помолимся, проявим неотступность». И ребенок утешится, если только семья дальше не отступится, усвоит, что нужно продолжать водить ребёнка. А очевидное насилие над ребенком может оказаться отрицательным детским воспоминанием, которое потом всплывёт и в сознательном возрасте не лучшим образом.

Часто бывает так, что дети малоцерковных родителей ведут себя перед Чашей очень агрессивно, активно. Как правило, это происходит с детьми уже не младенческого (в прямом смысле слова) возраста. По моим наблюдениям, младенцы часто ведут себя гораздо спокойнее. Этому тоже можно найти какие-то духовные объяснения.

Иногда это происходит потому, что ребёнка приносят в храм редко, и для него атмосфера храма является чужой. Это первая причина. Тогда я стараюсь отзывать этих родителей и с ними разговаривать. Это как раз тот самый случай, когда есть повод поговорить с ними о том, что происходит с их ребёнком перед Причастием.

Иногда ребёнок просто не выспался. Тогда я говорю родителям: «Отойдите, пока постойте, пускай ребёнок успокоится. А потом, когда все пройдут, вы подойдёте к Чаше».

Но если я вижу, что ребёнок уже достаточно взрослый, с ним уже можно вести некий диалог, и при этом он так себя ведёт — я отказываю ему в Причастии. Я не причащаю тех детей, которые находятся в возбужденном и агрессивном состоянии и при этом достаточно разумны, чтобы они могли понимать, что с ними происходит.

Надо сказать родителям: «Вы его поднесите на такое расстояние, чтоб он не боялся, метров на шесть. На следующий раз — метра на два. Мы будем деток причащать, а он будет смотреть».

Потом он постепенно привыкнет, и родители с ним привыкнут. А если больше не будут приходить — да и не надо.

Обычно, на третий раз ребёночек причащается. Просто незнакомая обстановка вначале пугает.

А если ему руки вывернуть, лжицой рот раскрыть, ещё нёбо поранить, — ну он, понятно, будет «с охотой» причащаться, ещё и запомнит на всю оставшуюся жизнь.