Мне кажется, большая проблема в том, что многие из нас не живут подвигом — каждодневным, регулярным усилием, — а плывут по течению. Это существование по инерции, на самом деле, страшноватое.
Мы вполне искренне пустили в оборот термин «пастырское выгорание», взятый из психологии, а теперь обижаемся, когда Патриарх говорит, что для священника выгорание — неестественная вещь. Если посмотреть даже не на жизнь, а на литературные примеры — протоиерей Туберозов из «Соборян» не выгорал, хотя у него были проблемы, он сталкивался с непростой консисторской действительностью. Святоотеческая традиция не знает такого термина. Я бы вообще осторожно относился к переносу понятий из психологии на христианское восприятие человека, в том числе священника.
Много лет назад один очень опытный священник мне сказал, что для того, чтобы в какой-то мере ощущать тот порыв, импульс, неспокойствие, стремление духа к горнему, которое было, но ушло, надо всю жизнь — всю, а не только в начале! — от чего-то ради Христа отказываться.
Надо ради Бога от себя отсекать не только греховные вещи, но и все, что крылышки обрезает, к земле притягивает — балласт сбрасывать, даже если он тебе дорог. Понятно, что это не каждую неделю что-то новое, даже не каждый месяц или год, но стоит спросить себя: когда я последний раз от чего-то существенного ради Христа и стремления к Небу отказался? Если такие усилия мы прилагаем, тогда и дух живет. А если нет, то на троллейбусе в Царство Небесное не доедешь.
Тишина и порядок во время службы
Отношение к богослужению не скроешь и не сыграешь. Мы стремимся на службы туда, где мы чувствуем, что в алтаре молятся, и не очень стремимся туда, где, может быть, даже блистательно поют, но почему-то у нас этого ощущения не возникает.
Для того, чтобы не допускать разговоров хотя бы на литургии в алтаре, чтобы присутствующие там священно- и церковнослужители были сосредоточены на том главном, что на литургии совершается, настоятелю не нужно быть каким-то чрезвычайным подвижником благочестия. Нужно просто не махнуть на это рукой и не считать, что ничего нельзя с этим поделать — не нами началось, не нами кончится.
Важно не попускать очевидных беспорядков на приходе. Нужно всегда начинать богослужение вовремя. Если люди знают, что служба начнется тогда, когда написано в расписании, плюс-минус одна минута, то они сами научатся приходить вовремя.
Если на воскресном всенощном бдении присутствуют все клирики храма, а не один служащий, то проще объяснить прихожанам, почему нужно ходить на воскресное всенощное бдение. Деликатно, а иногда и не очень деликатно, но регулярно говорить родителям, что они отвечают за своих детей. Я говорю прихожанам, что чужим детям делать замечаний не надо, но за то, чтобы их дети не мешали другим людям молиться, родители в ответе.
Если правильные вещи проговаривать и не профанировать, то они более-менее устанавливаются на приходе, а потом новоприходящие сами вписываются в эти рамки.
Как-то неловко становится писать записки во время Евхаристического канона, когда видишь, что свечник их не принимает. Добрые обычаи устанавливаются, только нужно все время трудиться над их сохранением.
Приход — не закрытый элитарный клуб
Если богослужение — главное в жизни прихода, и священник стремится, чтобы между его прихожанами были адекватные христианские отношения, то они возникнут. Весь опыт церковного предания об этом говорит.
Но тут возможна такая подмена, как тенденция к элитарности, к замкнутости. Нам хорошо друг с другом, как здорово, что все мы здесь сегодня собрались, возьмемся за руки, друзья, чтобы не пропасть поодиночке. Мы взялись, и нам другие в этом кругу не нужны, особенно если эти другие не слишком вписываются, из другого социального слоя, другой нации, другого психотипа, с другим представлением о нормах церковной жизни.
С такого рода восприятием «православного человека, но не нашего круга» нужно бороться, иной раз жестко и неделикатно. Мне приходилось озвучивать и в общении с людьми, а иногда и с амвона, что нельзя отталкивать других, непохожих. Каждый имеет право в любом храме стать прихожанином, членом христианской общины.
Еще одна тенденция, которая меня не радует — что приходы не общаются между собой. Я стараюсь пользоваться всеми представляющимися возможностями показать своим прихожанам жизнь на других приходах — это могут быть любые интересные мероприятия, от открытия музея до брейн-ринга. Нужно расширять кругозор и учиться видеть что-то в церковной жизни помимо своего хорошего прихода и прекрасного или не прекрасного, но своего батюшки.
Интервью приведено в сокращении. Оригинал на сайте pravmir.ru
Митрополит Константин (Островский), Йоханнесбург
Епископ Антоний (Азизов), Волгодонск
Протоиерей Феодор Бородин, Москва
Протоиерей Владимир Воробьев, Москва
.jpg)
.jpeg)
