Церковь — не институт религиозных услуг. Протоиерей Игорь Рябко о крещении, венчании и отпевании не прихожан

— Отец Игорь, в обществе активно обсуждается вопрос о том, можно или нет венчать, причащать или отпевать людей крещенных не в каноническом православии. Что вы можете по этому поводу сказать?

— Я, думаю, что нам пора бы уже вспомнить, что все церковные таинства, обряды и богослужение совершаются священником только по отношению к членам его церковной общины. Представим себе условный круг, в центре которого лежит мощный магнит. К нему тянется и входит с ним в соединение все то, что имеет в себе соответствующие элементы. Так образуется некая общность соединенная с этим магнитом.

Таким вот «магнитом» для каждой православной общины, которая представляет в себе всю церковную полноту, и является Христос. Все те, кто притянуты к Нему Благодатью Духа Святаго и составляют в Ним единое Евхаристическое целое — и есть община, в которой совершаются все священнодействия. Священника Церковь рукополагает не для него самого, а для конкретной общины. Об этом идет речь в чинопоследовании рукоположения. Вот эта конкретная община и является областью духовной ответственности пастыря.

Мы, увы, забыли о древней практике, когда для перехода христианина из одной общины в другую нужно было устное или письменное свидетельство духовника. Вот так просто человека, который пришел с улицы, и вы его первый раз видите, вообще-то грешно допускать к таинствам, не разобравшись кто он, откуда, и какова степень его воцерковленности.

Если бы мы так подходили к своему служению, то эти вопросы вообще бы не возникали. Каждый пастырь отвечает перед Богом за свое стадо, и за остальных отвечают те, кто и должен нести эту ответственность.

— А как быть в таком случае с отпеванием, когда священнику звонят, например, с ритуальной службы и от имени родственников просят приехать отпеть усопшего?

— Это меня очень смущает. Так нередко мы отпеваем даже не прихожан других храмов, а людей, которые вообще не являются христианами. То, что они в детстве были крещены, не делает их христианами по самому факту крещения. Если этот человек не молился, не исполнял волю Божию, не жил по заповедям, не Причащался, если его Бог интересовал не больше, чем учебник по сопромату, или он вообще в Него не верил, то мы не имеем права совершать над ним ни отпевания, ни какого-либо церковного поминовения.

И это не от вредности, а от того простого факта, что он ко Христу никакого отношения не имеет.

— Но ведь людям у которых горе, удобнее в одном месте решить все вопросы касающиеся погребения, им не нужно в таком случае бегать по храмам, искать священника?

— «Бегать по храмам и искать священника» будут те, кто до этого его в глаза не видел. Я знаю всех прихожан моего студенческого храма, знаю их детей, родителей, и если с ними что-то случится, меня им найти проще простого, даже идти никуда не надо, только номер телефона набрать. А вот если это не член моей общины, то здесь уже возникает вопросы к священнической совести.

У меня был опыт сотрудничества с ритуалом, и я от этой практики отказался.

— А в чем была уязвлена ваша совесть, что вы не стали откликаться на просьбу о погребении людей, которые хотят, чтобы над усопшим был совершен православный обряд отпевания?

— Это мое частное богословское мнение, и я его никому не навязываю. Первое что меня смутило — это мое собственное лицемерие при совершении погребения. Например, я читаю разрешительную молитву, и там сказано «сему по духу чаду». А я этого человека впервые в жизни вижу, и то уже в гробу. Прошу, чтобы Бог простил ему грехи, которые тот забыл сказать на исповеди «по забвению или неведению». При этом я понимаю: есть очень большая вероятность, что он вообще никогда на исповеди не был. Но тем не менее, я продолжаю зачем-то утверждать, что он «о всех сих с сокрушенным сердцем покаяся». То есть молитва подразумевает, что я был свидетелем его покаяния. Но это же неправда!

Но и это не все. Я дерзаю настаивать перед Богом, чтобы Он усопшего «со святыми упокоил», и уверять родственников на отпусте, что именно так и будет. Но сам-то я в этом сильно сомневаюсь, ведь я умершего в первый раз вижу, и даже не знаю, верил ли он в Бога вообще.

Я не смог дальше так служить. Поэтому прекратил сотрудничество с ритуальными фирмами.

— Хорошо, а если речь идет о детях? Которые еще не успели прийти к Богу и осмысленно принять веру?

— Мы не имеем права крестить детей в младенческом возрасте самих по себе, если нет воцерковленных поручителей, которые могут нести перед Богом ответственность за духовное воспитание этого ребенка. Вот они-то и должны быть, как и его родители, реальными, а не номинальными членами прихода, на котором и нужно отпевать таких детей. Это тот приход, где этого ребенка Причащали.

— А если не причащали ребенка вообще, или, к примеру, он был не крещен, или крещен не в канонической церкви, как быть в этом случае?

Я часто замечаю какой-то мистический страх за то, что ребенок может умереть некрещеным, и не могу понять, с чем он связан. После Рождества, Жизни, Смерти, Воскресения и Вознесения Христа, чего нам бояться?

Первых некрещеных детей, которые были убиты царем Иродом, мы почитаем как святых мучеников.

Из церковных авторитетов только блаженный Августин придерживался мнения, что некрещеные младенцы идут в ад. Но как мы знаем, у этого западного святого есть немало и других мнений, которые Православной Церковью отвергнуты. Зато у восточных святых по этому поводу полный consensus patrum. Святитель Григорий Богослов писал о младенцах: «не принявшие крещения не будут у праведного Судии ни прославлены, ни наказаны, потому что хотя и не запечатлены, однако же и не худы». Преподобный Ефрем Сирин даже допускал мысль о том, что умершие младенцы будут выше святых, при этом он даже не упоминал о их крещении. Брат святителя Василия Великого, святитель Григорий Нисский в специальной работе под названием «О младенцах, преждевременно похищаемых смертью» прямо утверждает, что младенцам как не совершившим никакого зла ничто не препятствует быть причастниками Света Божия. Святитель Феофан Затворник пишет: «А дети — все ангелы Божии суть. Некрещеных надо предоставлять Божию милосердию. Они не пасынки и не падчерицы Богу. Путей Божьих бездна!» Тому же учил и Арсений Афонский и другие святые.

— Хорошо, это касается усопших. А то что касается живых, но не воцерковленных. Когда, что называется, с улицы приходит человек, которого вы не знаете, и просит вас о венчании или освящении квартиры. Что ему нужно отвечать?

— Я уверен, что нам давно нужно менять формат видения и понимания Церкви как института религиозных услуг. Ведь это ужас!

Мы крестим детей и больше их в храмах не видим. Мы венчаем, а каждый второй брак распадается. Мы отпеваем людей, о жизни и вере которых не имеем ни малейшего представления!

Церковь — это не инструментальный завод, и Бог ждет от нас не валового дохода от выполненных треб и продажи свечей. Задача священника та же что и наседки в курятнике — насиживать души, вылуплять их для полета в Небо, учить жить по заповедям, очищать сердца молитвой и таинствами от накипи греха.

Нужно понять простую вещь:

в центре любого таинства, любой службы — всегда стоит Христос. Если Его нет — то нет ни таинства, ни богослужения.

Ничего нет! Без Христа не может совершаться в Церкви ни-че-го.

И прежде, чем отпевать, крестить, венчать, соборовать, исповедовать, освящать дома, машины, офисы, заводы и пароходы — задайте вопрос себе и тому, с кем или о ком вы молитесь: какое место Христос занимает в его жизни? Кем Он для него является? Есть ли с ним личная связь? Если нет, то нужно быть честным и не обманывать ни себя, ни людей: желание получить Божественный дар через механическое совершение чинопоследования не даст ему того, ради чего он сюда пришел. Нужен бартер: отдай Христу свое сердце, а Он даст тебе Благодать.

— Но когда люди делают первые, может быть, и неправильные, неуверенные шаги к храму, мы же не можем их отталкивать только потому, что они недостаточно воцерковлены и не являются членами ничьей общины?

— Конечно, нет. Просто подход к ним должен быть особый — не формальный, не поверхностный, а индивидуальный.

В моей общине брат или сестра, которые на Литургии без уважительной причины не Причащаются, вызывают у меня взыскующие вопросы. Но если человек только что пришел к вере в Бога и пока что не знает толком, что с этой верой делать дальше, грехом будет его сразу Причащать. Прежде нужно дать ему в руки Евангелие и познакомить с Богом. Потом рассказать и научить, как правильно по-православному верить. Надо, чтобы его «вера в душе» перетекала в Никео-Цереградский Символ веры в сердце. Потом сделать ревизию в душе и вычистить то, что там было до прихода в храм. И лишь после этого можно вести речь о Причастии.

— Получается, что такому человеку нужно уделить больше внимания на исповеди. А это забирает время у священника, который после того как причастился сам, идет исповедовать тех людей, которые готовились к Причастию. Как можно это совместить?

— То, что священник прерывает Литургию, которая по сути и смыслу является одним непрерывным действием, и делает это ни где-нибудь, а на самой высокой ноте, перед самым Причастием прихожан, говорит о том, что он совершает грубейшую ошибку, которую совершать не следует. Следствием этого будет потеря евхаристического настроя и всей той молитвенной собранности, которая должна привести ум и сердце причастника к принятию Святых Христовы Тайн. Длинная пауза, которая возникает между «Отче наш» и Причастием «расхолаживает» прихожан и приводит к упадку молитвенного духа. Но об этом надо вести отдельный разговор…

Протоиерей Игорь Рябко,
Журнал «Пастырь и паства»