Содержимое Чаши на литургии Преждеосвященных Даров: традиция и современные интерпретации

I. Введение

Дискуссии о содержимом Чаши на литургии Преждеосвященных Даров уже 20 лет не стихают в Русской Православной Церкви. Данный вопрос включен в список тем для рассмотрения Комиссией по вопросам богослужения и церковного искусства Межсоборного присутствия[1]

Новый толчок к обсуждению возник, когда 15 февраля 2018 г. Синод Православной Церкви в Америке принял «Литургические указания», где сказано: «В соответствии с древним, вселенским преданием Церкви, когда во время литургии Преждеосвященных Даров Преждеосвященный Агнец погружается в Чашу, растворенное водою вино воистину становится Честною Кровью Господа нашего Иисуса Христа. Соответственно, священники и диаконы, сослужащие или причащающиеся за Преждеосвященной литургией, должны причащаться из св. Чаши таким же самым образом и с теми же самыми словами, как и на литургиях св. Иоанна Златоуста и св. Василия Великого. И священник или диакон, который должен позднее потреблять Дары, также должен отпивать из Чаши, так как это никоим образом не является нарушением евхаристического поста»[2]. Данное постановление, разумеется, не касается членов Русской Православной Церкви, но новым поводом для обсуждения оно уже стало. К данному документу составлены небольшие «Примечания», где указываются аргументы для принятия решения[3].

Годы дискуссий по этой теме породили ряд интересных текстов, где приводится масса исторических примеров разнообразного служения литургии Преждеосвященных Даров (далее — ЛПД)[4]. Создается впечатление, что для многих авторов древность или количество предъявленных случаев — это критерий истинности их интерпретаций ЛПД. Можно ли согласиться с такой методологией?

Никто не будет спорить, что история — это важный аспект церковной жизни, но люди ошибались как в древности, так и сейчас. Ошибочные элементы богослужения на некоторое время проникали в общую богослужебную жизнь во все времена, во всех Поместных Церквях. Для Православной Церкви критерий истины — не количество исторических примеров и не их древность, а верность Откровению Божьему и тем догматам веры, которые она исповедует.

По нашему глубокому убеждению, точку в этом споре можно и нужно поставить не с исторической, а с догматической позиции, чтобы принятое решение было продиктовано не набором подобранных исторических прецедентов, не следовало популярным богословским тенденциям, а соответствовало прежде всего православному вероучению. Поэтому целью данной статьи является анализ аргументации разных точек зрения именно в богословском аспекте.

II. Из истории литургии Преждеосвященных Даров

Богослужебная история ЛПД четко прослеживается с VII в. и закреплена 52-м правилом Трульского собора 691−692 гг.: «Во все дни поста святыя Четыредесятницы, кроме Субботы и Недели и святаго дня Благовещения, святая литургия да бывает не иная, как Преждеосвященных Даров». О данном богослужении говорится как о хорошо известном, без особых пояснений, видимо, в то время оно было широко распространенным. Регламентации подвергается лишь время совершения ЛПД. Свт. Симеон Солунский говорит о ней как об апостольском установлении: «Литургия Преждеосвященных дошла до нас от древности и от преемников апостольских, как свидетельствуют и молитвы, и само древнее Предание. И мы принимаем за несомненное, что своим происхождением она обязана Апостолам»[5]. Общеизвестно, что ее возникновение и формирование связано с древнехристианской практикой причащения на дому запасными Дарами, как при причащении больных, так и самопричащении тех, кто по объективным причинам не мог присутствовать на полном богослужении. Однако к VI—VII вв. из этих практик сформировался богослужебный чин, который уже не является частной требой, но становится общественным богослужением — литургией (λειτουργία - «общественное служение»).

Естественно, что при постепенном многовековом формировании чина ЛПД в Поместных Церквях имели место различные заимствования и трактовки из чина полных литургий. Некоторые из них со временем отпали, существенно изменились или же стали применяться не повсеместно. Именно вокруг этих вариативных аспектов ЛПД и развернулась в конце XX — начале XXI вв. достаточно активная дискуссия, в ходе которой даются три варианта ответа о содержимом Святой Чаши после вложения в нее Преждеосвященного Агнца, напоенного Кровью Христовой, без какой-либо анафоры:

1. вино в Чаше освящается, но не прелагается (пресуществляется) в истинную Кровь Христову — назовем этот взгляд «традиционным»[6];
2. вино в Чаше прелагается (пресуществляется) в истинную Кровь Христову в связи с контактом Преждеосвященного Агнца с вином без особой молитвы. Поскольку такая трактовка стала обсуждаться на основе сравнительно недавнего введения в богословский дискурс малоизвестных ранее литургических текстов, то условно назовем такой взгляд «новооткрытым»;
3. вино в Чаше смешивается с частицами Преждеосвященного Агнца и, хотя не прелагается (пресуществляется) в Кровь Христову, но может именоваться Кровью Христовой по подобию названий лекарств, где действующее вещество составляет незначительную часть от общего объема лекарства, но, тем не менее, лекарство получает название по действующему веществу, а не по названию наполнителей. Назовем такой взгляд «фармакологическим».

III. «Традиционное» понимание

«Традиционное» понимание ЛПД ясно прослеживается с конца XIV — начала XV вв. и представлено в рассуждениях свт. Симеона Солунского, который учит, что «Преждеосвященные Святейшие Дары не получают ничего от присовокупляемых к ним молитв: потому что это — Дары совершенные, на что указывают и читаемые на Преждеосвященной литургии молитвы, в которых содержится моление и ходатайство о нас, и предлежащими страшными Тайнами Тела и Крови Единородного Сына, Бог Отец преклоняется к нам на милость»[7]. Рассуждения святого отца выстроены богословски последовательно и аргументировано: Преждеосвященные Тело и Кровь Христовы преисполнены благодати, поэтому молитвы ЛПД не об их дополнительном освящении, а о людях, которые стремятся приобщиться к милости Божией через Причастие.

Поэтому и при смешении вина и воды в Чаше не произносится особая молитва на их соединение: «Мы не делаем и <…> соединения (вина и воды), — как это возможно, когда Хлеб, быв священнодействован, вознесен и соединен с Божественною Кровию, уже совершился? — но в Священный Потир, без чтения известной молитвы, вливается вино и вода, чтобы, по растворении в них Божественного Хлеба и Крови, которою он напоен уже по чину литургии, эти вещества в Потире своим причастием освятились (ἁγιασθῶσι), и чтобы священник по чину литургии мог приобщиться и от Хлеба, и от Чаши, и преподать приобщение имеющим в нем нужду — лицам священным в алтаре, по обычаю, а мирянам лжицею»[8].

Важная деталь: свт. Симеон Солунский поясняет необходимость погружения Преждеосвященных Даров в растворенное вино в Чаше практическими соображениями — удобством дальнейшего причащения священнослужителей («по чину литургии <…> по обычаю») и мирян («лжицею»). И далее он поясняет эту же мысль другими словами: «Поэтому, и желая кого-нибудь приобщить Таин без литургии, мы приобщаем так: берем частицу соблюдаемого на такой случай Хлеба и влагаем его в вино с водою, даже часто пользуемся и одним сухим животворящим Хлебом, как соединенным с Кровию. Здесь же, на литургии Преждеосвященных Даров, это делается для исполнения устава приобщения, как сказано, и чтобы больше можно было приобщить лиц, если нужно. Итак, находящееся на Преждеосвященной литургии в Потире освящается не призыванием и запечатлением Святаго Духа, но причастием и соединением с животворящим Хлебом, который, поистине, есть Тело Христово в соединении с Кровию» (здесь и далее выделения в цитатах сделаны мной — прот. Вадим Леонов)[9].

Из его рассуждений видно, что в ЛПД сохранялась внешняя форма причащения, заимствованная из полной литургии, во-первых, ради аналогии, и во-вторых, ради удобства причащения. Однако совершаемое с Чашей трактуется принципиально иначе, нежели на полной литургии: свт. Симеон говорит именно об освящении (ἁγιασθῶσι) вина в Чаше посредством Преждеосвященного Агнца, но не о преложении вина в Кровь Христову. Традиционные святоотеческие евхаристические термины, которые ясно указывают на Евхаристическое Чудо: «преложение» (μεταβολή), «претворение» (μεταποίησιν), «превращение» (μεταστοιχείωσιν), «пресуществление» (μετουσίωσις) свт. Симеон не использует ни разу, и содержимое Чаши никогда не именует Кровью Христовой.

Позднее эта тема будет особо раскрыта в XVII в. митр. Киевским Петром (Могилой) в его Требнике (1646 г.): «Егда же от Чаши пиеши или диакону подаваеши, ничтоже глаголи: ибо тамо простое есть вино, а не Владычняя Кровь»[10]. Здесь он вполне созвучен свт. Симеону Солунскому, но далее добавляет неблагозвучное выражение: «церимониального ради обходу употребляема бывает, вместо полоскания уст». Это высказывание, где не упоминается об освященности вина в Чаше, а лишь о его практическом применении, скорее всего, обусловлено полемическим подтекстом. Такое объяснение едва ли можно считать безупречным, но сам факт толкования содержимого Чаши именно как вина, а не Крови Христовой, очень важен.

«Традиционное» понимание ЛПД было основополагающим во второй половине XVII в. и в России. В изданиях, которые получили полную церковную рецепцию: в Архиерейском Чиновнике (1675 г.) и в Служебнике (1676 г.) под редакцией инока Евфимия на ЛПД запрещается отпивать из Чаши диакону и священнику, если он служит без диакона, и четко объясняется, что вино в Чаше освящается, но не прилагается в Кровь Господню.

Важно отметить, что инок Евфимий был грекофилом и активным борцом с католическим влиянием, которое проникало в Россию через Киево-Могилянскую академию. Он прекрасно знал греческий язык, занимался переводами греческих святых отцов (в том числе перевел и сочинения свт. Симеона Солунского) и был близок к двум образованным греческим монахам — братьям Иоанникию и Софронию Лихудам. Он активно боролся с влиянием инока Сильвестра Медведева и других «латиномудрствующих» и является автором хорошо известных любому священнику даже в XXI веке «Известия учительного» и «Изъявления о некиих исправлениях в служении Преждеосвященной литургии», составленных во второй половине XVII в., где сказано: «Диакон же тогда из Чаши не пиет, но по заамвонней молитве и по потреблении оставшихся частиц Святых Таин. (Аще же служит един иерей без диакона, и той, по причащении Святых Таин, из Чаши не пиет, но по совершении литургии и по потреблении Святых Таин. Ибо аще и освященно есть вложением Частицы, но не пресущественно в Кровь Божественную, понеже над ним словеса священия не чтошася зде, яко бывает в литургиах Василия Великаго и Иоанна Златоустаго)»[11]. Здесь не только подтверждается «традиционное» понимание ЛПД, но и дается догматическое объяснение: для совершения Евхаристического Чуда преложения вина в Кровь Христову недостаточно простого прикосновения к вину Преждеосвященных Даров, но необходима тайносовершительная молитва, без чего не может совершиться ни одно таинство.

На этом основании дается следующее предписание в «Известии учительном»: «Вестно тебе буди, о иерею, яко аще мнози будут причастницы, никакоже да дерзнеши (недоставающым во святей Чаши Божественней Крови, или Телу) прилити вино, или хлеб простый всыпати: смертно бо тяжко согрешиши и извержения казни подпадеши. В таковом убо случаи, до утрия повели иным пождати, и служив причасти тыя, или от кивота хранимыя больных ради Божественныя Тайны всыпли во святую Чашу, и причасти тыя по обычаю»[12]. Идея пресуществления Святых Даров через простое соприкосновение оценивается как «смертно бо тяжко согрешиши и извержения казни подпадеши».

Инок Евфимий, будучи принципиальным сторонником выстраивать русское богослужение по образцу греческого, при этом хорошо зная дониконовские книги, стремился исправлять их, прежде всего по греческим оригиналам. Иногда он использовал Требник митр. Петра (Могилы), но лишь в той мере, в которой он соответствовал православному учению, убирая или изменяя все неподходящие высказывания. Утверждать, что инок Евфимий был проводником католического влияния на Руси, не только некорректно, но и абсурдно.

Авторитетные литургические богословы последующих периодов продолжают «традиционную» линию понимания ЛПД без каких-либо отклонений. В «Новой Скрижали» (1810 г.) архиеп. Вениамин (Краснопевков-Румовский) ссылается на вышеприведенное учение свт. Симеона Солунского и свидетельствует, что на ЛПД никакого нового преложения Даров не происходит. Один из параграфов его книги получил соответствующее название: «Дары на Преждеосвященной литургии не освящаются вновь». Далее он поясняет: «На Преждеосвященной литургии Евангелие, как благовестие Христово, не читается, ибо на оной и Св. Дары не освящаются, но предлагаются прежде освященные»[13]. Аналогичное толкование ЛПД находится в «Настольной книге для священно-церковно-служителей» С. В. Булгакова (1892 г.)[14], в «Настольной книге священнослужителя» издательства Московской Патриархии (1992 г.)[15] и во всех авторитетных литургических пособиях до недавнего времени.

На основании указанного отнюдь не полного перечисления, можно сказать, что «традиционное» понимание ЛПД имеет не только многовековое подтверждение (как минимум 600 лет), но и богословское обоснование: преложение Святых Даров невозможно без соответствующих освятительных молитв к Богу, которых нет в чине ЛПД.

Значимым свидетельством в пользу «традиционного» понимания является и тот богослужебный чин ЛПД, который представлен в православном Служебнике. В нем не только никак не представлена идея преложения вина в Кровь Христову от соприкосновения с Преждеосвященными Дарами, но, более того, она категорически исключается на протяжении всего чинопоследования. Перечислим лишь основные моменты.

1) Название богослужения «Преждеосвященная литургия» правомерно лишь тогда, когда в ней не происходит преложения Святых Даров. Если же вино пресуществляется в Кровь Христову, то это уже полноценное таинство Евхаристии и термин «преждеосвященная» оказывается некорректным.

2) Во время ЛПД никакого преложения (пресуществления) вина в Кровь Господню не происходит, поэтому:

• перед началом литургии, при чтении входных молитв священники не читают молитву «Господи, низпосли руку Твою…», в которой испрашивается помощь для совершения «безкровного священнодействия»;
• не читаются специальные молитвы на облачение священнослужителей;
• не читаются проскомидийные молитвы при соединении вина с водой перед вливанием их в Чашу, а также при накрывании Покровцами и Воздухом Дискоса с Преждеосвященным Агнцем и Чаши с вином;
• не читаются особые молитвы после поставления Дискоса и Чаши на Престол по Великом входе;
• не читается Символ веры;
• полностью исключается Евхаристический канон, принципиально необходимый для преложения Святых Даров;
• священник раздробляет Святой Агнец и влагает Частицу Святых Даров в Потир, ничего не произнося, и теплота в Чашу вливается в молчании;
• диакон не испивает из Чаши и также поступает священник, если он служит без диакона;
• младенцев на ЛПД не причащают, поскольку они нуждаются не в освященном вине, а в причащении Святыми Дарами, которые на ЛПД достаточно тверды даже для потребления взрослыми людьми.

3) И самое главное: в чинопоследовании ЛПД нет ни одного молитвенного обращения к Богу, в котором бы священнослужители просили Его преложить (претворить, пресуществить) вино в Чаше в Кровь Христову.

Таким образом, все чинопоследование ЛПД с середины XVII в. однозначно свидетельствует в пользу «традиционного» понимания, а именно: что вино хотя и приобщается благодати от Преждеосвященного Агнца в силу общения свойств, но Кровью Христовой от прикосновения не становится.

IV. «Новооткрытое» понимание

IV.1. Аргументация. Историческую аргументацию в пользу того, что вино прелагается (пресуществляется) в Кровь Христову от соприкосновения с Преждеосвященным Агнцем, впервые подробно изложил проф. Иван Алексеевич Карабинов в 1915 г. в своей статье «Св. Чаша на литургии Преждеосвященных Даров»[16]. Последующие работы на эту тему или ограничивались его разработками[17], или же разъясняли и дополняли их не столь принципиальными деталями[18]. Перечислим аргументы, используемые для подтверждения «новооткрытого» понимания ЛПД.

1. Фрагмент из «Извещения царю» патриарха Константинопольского Михаила II Оксийского (1143−1146): «В каждое воскресение из посвящаемых у нас для поста честных дней, по священнопреданному последованию и учению, освящаются Преждеосвященные Хлебы. Из освященных таким образом свв. Хлебов часть их, Хлебов совершенных, животворящих и полных Божественными дарованиями, сохраняется, сколько бывает нужно и сколько требуют обстоятельства. К этим Хлебам, которые признаются и действительно суть самое животворящее Тело Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, не приливается ни одной капли Божественной Крови, и они так отлагаются без окропления св. Кровию. В каждый из постных дней, когда не совершается полной литургии, они переносятся из места предложения на св. трапезу в алтаре и над ними не произносится ни одной из таинственных и освятительных молитв, но иерей творит лишь единственную молитву с ходатайством о том, чтобы ему быть достойным причастником предлежащих святынь. Во время св. причащения, немного ранее его совершения, диаконы касаются стоящих (на престоле) свв. Чаш и приглашают не как на полной литургии — „Исполни, владыко“, но — „Благослови, владыко“, и после того как священник ответит: „Благословен Бог наш всегда“, влагается Преждеосвященный и ранее совершенный св. Хлеб в таинственную Чашу и содержащееся в последней вино прелагается во св. Кровь Господню и признается прелагающимся»[19]. Здесь действительно говорится о преложении вина в Кровь Господню от соприкосновения с Преждеосвященным Агнцем, Который не пропитывался Кровью Христовой.
2. Свидетельство из письма патриарха Константинопольского Михаила III Анхиала (1169−1177) к еп. Галлипольскому Павлу, где сказано: «Они (Преждеосвященные Хлебы) хранятся до пятка в особом ковчеге, причем святая Кровь не вливается в них… И какая нужда примешивать святую Кровь к Божественному Хлебу? Ибо Преждеосвященная литургия совершается лишь ради освящения Чаши»[20]. В этой цитате подтверждается практика использования ненапоенного Кровью Христовой Преждеосвященного Агнца для освящения Чаши.
3. Используется процитированный выше текст свт. Симеона Солунского (ответ 57), где слово «освящение» интерпретируются как «преложение» Святых Даров: «По растворении в них Божественного Хлеба и Крови, которою он напоен уже по чину литургии, эти вещества в Потире своим причастием освятились» и «Находящееся на Преждеосвященной литургии в Потире освящается не призыванием и запечатлением Святаго Духа, но причастием и соединением с животворящим Хлебом, который, поистине, есть Тело Христово в соединении с Кровию».
4. Утверждается, что «новооткрытое» понимание ЛПД — это традиционное понимание для грекоязычных Поместных Церквей, но никакими официальными текстами (соборными решениями, общецерковными документами или святоотеческими свидетельствами) данное высказывание не подтверждается. Отсылка делается к повседневной греческой практике ЛПД, где диакон отпивает из Чаши так же, как и священник.
5. В славянских Служебниках XIII—XVII вв. встречается фраза, что священник и диакон на ЛПД причащаются «по последованию службы Иоанновы», что понимается сторонниками данной точки зрения как исповедание содержимого Чаши именно Кровью Христовой.
6. Новым аргументом стало процитированное выше решение Синода ПЦА.

IV.2. Анализ аргументов «новооткрытого» понимания. Теперь рассмотрим насколько убедительными являются представленные аргументы.

1. В «Извещении царю» патриарха Константинопольского Михаила II Оксийского действительно говорится о преложении вина в Кровь Господню просто от прикосновения Преждеосвященным Агнцем, к Которому не приливалось «ни одной капли Божественной Крови». Сразу отметим, что практика ненапоения Агнца Кровью Христовой не просто исчезла в греческой богослужебной практике, но строго осуждена как латинское заимствование. Осуждена не в каком-то малоизвестном церковном постановлении, но в греческой «Кормчей» («Пидалионе») — важнейшем и ответственейшем кодексе норм церковной и общественной жизни, составленном под руководством прп. Никодима Святогорца. Проф. Карабинов, при всех своих симпатиях к «новооткрытому» пониманию ЛПД, вынужден признать: «Издатели греческой „Кормчей“ 1801 г. в примечании к 52-му правилу Трулльского собора пишут: „Не напаяющие св. Тела пречистою Кровию, как это полагается в Евхологиях, <…> явно латиномудрствуют. Ибо одним из пунктов латинского нечестия является, между прочим, и то, что латиняне преподают мирянам таинство Евхаристии под одним видом, т. е., под Хлебом“. Таким образом, составителям „Кормчей“ древнее церковное мнение, что вложением на Преждеосвященной литургии в Чашу частицы св. Тела содержимое Чаши прелагается в Кровь Христову, является чуждым»[21]. Латинское влияние, как источник данной практики, подтверждается и современными исследователями, которые прослеживают «новооткрытую» идею на Западе с VIII в.: «В „Ordo Romanus“ XXIV, составленном около 754 г., совершителем этого чина назван уже pontifex, т. е. епископ (но не папа, поскольку этот документ происходит не из самого Рима), и для причащения ему приносятся — причем не диаконами, а священниками и субдиаконами — Преждеосвященный Хлеб и чаша, но не с Кровью Христовой, а с неосвященным вином (cum vino non consecrato). По завершении поклонения Кресту произносятся молитвы „Praeceptis salutaribus…“, „Отче наш“ и „Libera nos…“ — и предстоятель молча (nihil dicens) погружает часть Преждеосвященного Хлеба в чашу, после чего все причащаются (Ibid. P. 294). Таким образом, здесь появляется та же традиция освящения чаши Преждеосвященным Хлебом, что и на Востоке, но в отличие от рассмотренных выше неконстантинопольских восточных чинов Л. П. Д. (монофизитских — В.Л.), латинский чин не содержит специальной молитвы с соответствующим прошением (о приложении вина в Кровь — В.Л.). Указания Сакраментария Адриана — одной из редакций Григория Сакраментария, датируемой 80-ми гг. VIII в., — о причащении в Великую пятницу буквально совпадают с „Ordo Romanus“ XXIV. Позднее они были воспроизведены в Романо-Германском Понтификале X в. с прибавлением богословского комментария: „Ибо освящается неосвященное вино освященным Хлебом“ (sanctificat autem vinum non consecratum per sanctificatum panem: Vogel C. e. a. Le Pontifical Romano-germanique du dixième siècle. Vat., 1963. T. 2. P. 92−93. (ST; 227); о богословских аспектах этой фразы см.: Andrieu. 1924). Этот Понтификал лег в основу предназначенного уже и для папского богослужения Римского Понтификала XII в., где причащение в Великую пятницу описывается практически так же и с тем же богословским комментарием»[22]. Таким образом, есть основания считать, что учение о преложении вина в Кровь Христову через прикосновение Преждеосвященным Агнцем ненапоенным Кровью — это результат латинского влияния, как и утверждают издатели греческой «Кормчей» и что следует из фактов западной богослужебной практики.

Итак, цитата из «Извещения царю» патриарха Михаила II Оксийского полностью подпадает под осуждение греческой «Кормчей», поэтому аргументом для обоснования «новооткрытого» понимания Преждеосвященной литургии не является.

2. Свидетельство из письма патриарха Константинопольского Михаила III Анхиала (Алляций считал, что автор «Извещения царю» и данного фрагмента одно лицо — патриарх Михаил III Анхиал[23]) похоже на предшествовавшее и также полностью подпадает под осуждение греческой «Кормчей», поэтому не может считаться аргументом.

3. Ссылка на свт. Симеона Солунского сторонниками «новооткрытого» подхода используется некорректно и, как правило, в весьма сокращенном виде. Как уже было показано выше, в своих сочинениях свт. Симеон ни разу содержимое Чаши на ЛПД не называет Кровью Христовой, но говорит лишь об «освящении» (ἁγιασθῶσι) Чаши. Из контекста многих его рассуждений видно, что он под освящением понимает именно приобщение благодати, а не сущностное преложение вина в Кровь Христову: «Преждеосвященные святейшие Дары не получают ничего от присовокупляемых к ним молитв: потому что это — Дары совершенные»[24]. Поэтому и в подготовительных проскомидийных действиях сознательно опускается молитва на «святое соединение» вина с водой, потому что Таинство уже совершилось ранее и сейчас совершаться не будет[25]. Погружение Агнца в Чашу с вином происходит не для преложения вина в Кровь, а для сохранения литургийного способа причащения священнослужителей и удобства причащения мирян лжицею[26].

Таким образом, в сочинениях свт. Симеона не обнаруживается подтверждения «новооткрытого» понимания ЛПД:

• в его текстах нет утверждений о преложении (претворении) вина в Кровь Христову во время ЛПД;
• свт. Симеон никогда не называл вино в Чаше на ЛПД Кровью Христовой;
• православные литургические богословы последующих веков, вплоть до недавнего времени, видели в его рассуждениях подтверждение исключительно «традиционного» учения о Преждеосвященной Чаше (инок Евфимий, архиеп. Вениамин в «Новой скрижали», многочисленные литургические пособия до начала XXI в.).

4. Утверждение, что «новооткрытое» понимание ЛПД — это традиционное понимание грекоязычных Поместных Церквей некорректно, поскольку подтверждается только ссылкой на двух патриархов Михаилов, живших почти в одно время (XII в.) и подпадающих под осуждение греческой «Кормчей». Свт. Симеон Солунский — авторитетнейший византийский богослов-литургист, «новооткрытую» точку зрения, как уже было сказано выше, никогда не формулировал. Проф. Карабинов, несмотря на свои симпатии к «новооткрытому» толкованию, подтверждает, что понимание ЛПД в Греции в его время (1915 г.) принципиально не отличалось от русского: «В современной Греческой Церкви господствующее мнение о св. Чаше на Преждеосвященной службе обнаруживает стремление приблизиться к воззрению на этот предмет Русской Церкви. Когда и при каких условиях начал распространяться у греков этот взгляд, проследить трудно»[27]. «В действительности же, греческие священнослужители причащаются за Преждеосвященной службой почти так же, как и русские: единственная разница греческой практики от русской та, что в Греческой Церкви и иерей, единолично совершающий литургию, и диакон непременно вкушают от Чаши после причащения от св. Хлеба, причем говорится: „Молитвами свв. отец наших“» [28]. Современный греческий исследователь прот. Стефан Алексопулос в своей книге «Преждеосвященная литургия в Византийском обряде» признает, что в известных древних греческих Евхологиях не содержится подробного описания способа причащения на ЛПД, но встречаются лишь общие фразы — «и он совершает причащение» или же предлагается следовать чину причащения на полной литургии, иногда конкретно упоминается чин литургии св. Иоанна[29]. В приложении к своей монографии С. Алексопулос опубликовал традиционный текст ЛПД, по которому служат греческие священники сейчас, и там способ причащения священнослужителей описан одной фразой: «И они причащаются как на литургии Златоуста или Василия Великого»[30]. Необходимо отметить, что за прошедшие века в грекоязычных Поместных Церквях так и не появилось официального церковного постановления, признающего «новооткрытую» литургическую идею правильной.

5. В отношении старообрядческих Cлужебников, где говорится о причащении священнослужителей на ЛПД «по последованию службы Иоанновы», необходимо отметить, что в них нет ни слова о преложении или претворении вина в Кровь Христову от соприкосновения с Телом Христовым. Фраза «по последованию» означает «по форме», то есть обозначает только набор внешних действий и фраз. Московские справщики XVII в. устранили двусмысленные моменты в старопечатных книгах, которые не согласовывались с православным вероучением[31], но говорить, что в их редакции Служебника отразилось католическое учение, нет оснований. Наоборот, как уже было сказано, именно у католиков уже в VIII в. было учение, что на мессе Преждеосвященных Даров в Великую Пятницу вино пресуществляется в Кровь Христову от погружения в Чашу преждеосвященной гостии без каких-либо молитв. Поэтому можно определенно утверждать, что московские справщики, устраняя двусмысленности в чинопоследовании ЛПД, боролись именно с католическим влиянием и ориентировались на греческую традицию, которую их сподвижники и консультанты — греческие братья Лихуды не просто знали, но выросли в ней.

Есть и другие доводы, опровергающие «старообрядческий» аргумент. Проф. Карабинов, после долгих поисков не обнаружил принципиальных различий в понимании ЛПД между православными и современными ему старообрядцами. Он не нашел у них признания содержимого Чаши на ЛПД Кровью Христовой, но объясняет он это влиянием «Изъявления» на старообрядцев, не приводя особых аргументов, что выглядит маловероятно, учитывая остроту противостояния сторон именно в вопросах богослужебной практики: «Проводимый „Изъявлением“ взгляд на св. Чашу в Преждеосвященной литургии распространился за пределы среды, принявшей правленые московские издания богослужебных книг второй половины XVII в., он усвоен нашими единоверцами… Характерно, что старинные раскольничьи обличения правленых книг не упрекают Православную Церковь за „Изъявление“» [32]. Отсюда неизбежно следует, что понимание ЛПД в «Изъявлении» инока Евфимия не противоречит дониконовскому пониманию этого богослужения у старообрядцев.

Более серьезным аргументом, подтверждающим, что «новооткрытое» понимание ЛПД не подразумевалось в дониконовские времена, является тот факт, что если бы старообрядцы действительно верили, что вино в Чаше становится Кровью от соприкосновения без особых молитв священника, то они бы причащались запасными Дарами и по сей день, прикасаясь к новым Приношениям старыми. Однако все беспоповские согласия — самые принципиальные хранители дониконовской литургической традиции, с тех пор и по сей день остаются без Причастия. Так что в данном случае мы имеем дело с примышлениями к старообрядческой традиции, которые не соответствуют действительности.

6. Решение Синода ПЦА объяснено в кратких «Примечаниях»[33], где сначала говорится, что «греческие богослужебные книги никогда не предписывали уникальную форму причащения духовенства на Преждеосвященной литургии, ни русская традиция до середины семнадцатого века: дониконовские служебники просто побуждают духовенство, чтобы принять Причастие „по чину литургии св. Иоанна“ — „по последованию службы Иоанновы“ (Служебник, Москва, 1651)». Данное указание, как уже было объяснено выше, относится только к способу причащения, прямо скопированного из чина литургии св. Златоуста, но не раскрывает духовной сути происходящего на Престоле.

Далее в «Примечаниях» говорится о Требнике митр. Петра (Могилы) и «Изъявлении…» инока Евфимия, которые, по мнению авторов записки, «вводят в православную сакраментальную теологию схоластический подход, противоречащий четкой традиции Церкви, явленной в течение первого тысячелетия и далее». Из первого тысячелетия в «Примечаниях» не приведено ни одного свидетельства о преложении вина в Кровь от прикосновения Преждеосвященным Агнцем. Сомневаюсь, что они существуют, если не считать католическую практику ЛПД. По поводу «схоластического подхода» возникает недоумение: «схоластический подход» — это ересь? Если да, то где и когда произошло осуждение? В серьезных богословских дискуссиях обвинение в схоластике — это последний и самый слабый аргумент.

После этого в «Примечаниях» дается краткая ссылка на разобранные выше слова патриарха Михаила III Анхиала: «Преждеосвященная служится только для того, чтобы освятить святую Чашу». Как уже было объяснено, в своих рассуждениях Константинопольский патриарх отстаивал идею преложении вина в Кровь от соприкосновения с ненапоенным Кровью Христовой Преждеосвященным Агнцем, что прямо подпадает под осуждение греческой «Кормчей» как латинское заимствование. Под это же осуждение подпадают и все концепции ЛПД, опирающиеся на данную цитату и подобные ей.

Далее в «Примечаниях» приводится уже разобранная нами цитата из свт. Симеона Солунского, что на Преждеосвященной литургии «находящееся в Потире освящается не призыванием и запечатлением Святаго Духа, но причастием и соединением с животворящим Хлебом, который, поистине, есть Тело Христово в соединении с Кровию». Эта фраза воспринимается авторами «Примечаний» как указание на преложение в Святую Кровь, хотя свт. Симеон, рассуждая довольно много о ЛПД, ни разу не называет содержимое Чаши Кровью Христовой и не говорит о преложении, но лишь об освящении вина в Чаше.

Затем в «Примечаниях» говорится: «Если бы это было не так, то было бы трудно интерпретировать смысл и цель использования Чаши на Преждеосвященной литургии в целом». Эта фраза удивительна, поскольку в сочинениях свт. Симеона дан ясный ответ на этот вопрос, который уже цитировался выше: погружение Агнца в Чашу с вином происходит, «чтобы священник, по чину литургии, мог приобщиться и от Хлеба, и от Чаши, и преподать приобщение имеющим в нем нужду: — лицам священным в алтаре, по обычаю, а мирянам лжицею». То есть для сохранения литургийного способа причащения и удобства причащения мирян. Аналогично свт. Симеон продолжает далее: «На литургии Преждеосвященных Даров, это делается для исполнения устава приобщения, как сказано, и чтобы больше можно было приобщить лиц, если нужно». О каком-либо преложении вина в Кровь у свт. Симеона речи нет.

Вот и вся аргументация, приведенная в «Примечаниях». Приходится признать, что столь слабое обоснование для такого серьезного не только литургического, но и догматического решения вызывает большое недоумение. Тем более что в грекоязычных Поместных Церквях «новооткрытое» понимание не узаконено ни одним церковным постановлением. Рассмотрев основные аргументы «новооткрытого» понимания ЛПД, можно сделать вывод, что историко-литургическая база для разбираемого мнения весьма ограниченная, расплывчатая, неоднозначная, входит в явное противоречие с постановлениями греческой «Кормчей» и перекликается с католическим традициями IX—XII вв.еков.

IV.3. «Новооткрытое» понимание в контексте вероучения Православной Церкви. Разбираемый нами вопрос о содержимом Чаши ЛПД рассматривается только в контексте исторической литургики и упускается из внимания его важнейший вероучительный аспект.

Утверждение, что во время ЛПД вино прелагается (пресуществляется) в Кровь Христову лишь через соприкосновение с Преждеосвященным Агнцем, в корне противоречит православному догматическому учению о Таинствах. Достаточно открыть любой авторитетный учебник по Православному догматическому богословию и в разделе «Сакраментология» узнать, что любое Таинство Церкви действительно, если:

1. его совершает законный священнослужитель (епископ или пресвитер);
2. для его совершения использовалось необходимое вещество (и/или действие);
3. священнослужитель обратился к Богу с соответствующей тайносовершительной молитвой.

В чинопоследовании ЛПД нет даже намека на тайносовершительную молитву. Более того, вся структура этого богослужения подчеркивает, что пресуществления Святых Даров здесь происходить не будет (перечисление этих элементов ЛПД см. выше), и, тем не менее, сторонники «новооткрытого» понимания ЛПД предлагают верить, что величайшее Чудо мира может произойти лишь от прикосновения к вину Агнцем без молитвы. Принимая эту концепцию, священник во время ЛПД оказывается в ситуации литургической шизофрении, не зная, чему больше верить, — то ли сути чинопоследования, совпадающему с традиционным учением, то ли новым открытиям в исторической литургике.

Необходимо кратко пояснить: почему без молитвы к Богу не может совершиться никакое Таинство Церкви? Проблема кроется не в соблюдении каких-то схоластических принципов, но в сути православного учения о спасении. Спасение человека — это процесс соработничества Бога и человека: Бог не спасает человека без его воли и человек не может спастись без помощи Божией. Богослужение и особенно Евхаристия — это важнейшие средства для спасения человека, и они становятся спасительными только в синергийном аспекте, когда человек молит Бога, а Бог спасает и помогает. Если же в православном богословии будет декларировано и на общецерковном уровне закреплено учение о том, что величайшее Таинство мира может совершаться простым прикосновением без молитвы, без сотрудничества Бога и человека, то по сути на богослужебном уровне будет отвергнут принцип соработничества Бога и человека и узаконен магический подход[34]. Евхаристическое Чудо якобы совершится в результате определенных внешних действий, но без сознательной молитвенной просьбы к Богу — это не просто ошибка, но настоящая магия, колдовство, оккультизм. Получается, что Бог обязан совершить Таинство без малейшей просьбы людей, только увидев прикосновение. Говорить об абсурдности и неправославности такого подхода — значит выразиться очень мягко. Это не какое-то литургическое разномыслие, но фундаментальная догматическая ошибка. После легализации этой идеи католическое учение «ex opera operatum», которое православные обычно критикуют как скрытый магизм, будет выглядеть верхом благочестия, потому что у католиков все-таки есть молитва, а у нас таинство пресуществления Святых Даров будет якобы действительным даже без молитв, по причине механического контакта.

В случае легализации рассматриваемой идеи возникнут и другие трудности. Если величайшее Таинство мира, Евхаристию, можно совершить прикосновением, то почему другие священнодействия и Таинства Церкви не совершать таким же образом: чин Великого освящения воды на Богоявление заменить простым доливанием прошлогодней освященной воды, не утруждая себя молитвами[35], освящение мира — доливанием мира без соответствующего молебного чина, освящение жилища упростить до кропления святой водой и помазания елеем, а может быть, и Причащение заменить прикосновением к причастившемуся человеку, ведь в его жилах уже течет Кровь Христова?

IV.4. Перспективы легализации «новооткрытого» понимания. Давайте представим, что «новооткрытое» понимание ЛПД станет явью в жизни Русской Православной Церкви и будет издано церковное постановление считать вино в Чаше, после погружения в него Преждеосвященного Агнца, Кровью Христовой. Что за этим последует? Если оно будет принято, то повлечет массу серьезных последствий догматического, литургического и церковно-практического характера.

Догматические последствия

1. Придется существенно переписать православное вероучение в области сакраментологии, а точнее, необходимо будет отказаться от православного учения о действительности Таинств: если до сей поры оно было выстроено по принципу соработничества Бога и человека, где воля человека выражалась в молитве и действиях, а помощь Божия — в ниспослании соответствующих благодатных даров и деяний, то теперь придется провозгласить и соборно закрепить, что для совершения Таинств Церкви достаточно просто правильных действий без молитвенной просьбы к Богу.
2. Необходимо будет существенно изменить православное вероучение о таинстве Евхаристии и обосновать, что пресуществление Святых Даров может совершаться, не только без эпиклезы, но даже без какой-либо молитвенной просьбы об этом Евхаристическом Чуде. (В этом случае православная критика католиков за отсутствие эпиклезы в католической мессе сразу становится неправомерной.)

Литургические последствия

1. Придется пересмотреть название «Преждеосвященная литургия», поскольку оно не будет соответствовать сути данного богослужения. Ибо именно в течение этой службы, а не прежде, будет якобы происходить пресуществление вина в Кровь Христову от прикосновения с Агнцем. Придется ввести новое название, например, «прежде-ныне освященная», или «частично освященная», или как-то еще. Однако название «Преждеосвященная» закреплено 52-м правилом VI Вселенского собора. Для православных пренебрежение этим постановлением — невозможное деяние.
2. Если не захочется изменять догматическое учение о Таинствах (и получить соответствующее обвинение в ереси), то придется ввести какую-то тайносовершительную молитву на пресуществление вина в Кровь, как это было сделано у сирийских монофизитов[36]. То есть взять пример с еретиков, но даже если это сделать, остается проблема c названием «Преждеосвященная» и 52-м правилом VI Вселенского собора.
3. Нужно будет ввести в чин ЛПД:

• молитву «Господи, низпосли руку Твою…», в которой испрашивается помощь для совершения священнодействия;
• специальные молитвы для облачения священнослужителей перед священнодействием;
• проскомидийные молитвы при накрывании Покровцами и Воздухом Дискоса с Преждеосвященным Агнцем и Чаши с вином;
• особые молитвы после поставления Дискоса и Чаши на Престол по Великом входе как на полной литургии;
• Символ веры, необходимый для совершения Евхаристии.

Получится новый весьма странный богослужебный чин, который не соответствует ни полной литургии, ни Преждеосвященной. Легко догадаться, как будет воспринято такое литургическое новшество, противоречащее догматическому учению Церкви.

Церковно-практические последствия

1. Придется издать постановление, что и во время причащения больных на дому вино в Чаше становится Кровью Христовой, лишь потому, что священник погрузил в него Запасные Святые Дары.
2. Для раскольников разного рода такое церковное решение будет «манной небесной», потому что они, получив каким-либо образом запасные Святые Дары, будут причащать себя и своих единомышленников до скончания века. И если кто-то из православных упрекнет их, что они вне Церкви, то они, сославшись на данное постановление, скажут, что в Церкви, так как постоянно причащаются истинных Тела и Крови Христовых, а где истинная Евхаристия, там и Церковь. И возразить им будет невозможно.

V. «Фармакологическое» понимание

Сторонники данного взгляда проводят аналогию с лекарствами, где действующее вещество занимает обычно ничтожно малую часть от всей дозы, но название лекарству дается именно по действующему веществу. Особенно ярко эта идея реализована в гомеопатических препаратах, где может оказаться так, что в изготовленном лекарстве не будет ни одной молекулы действующего вещества, но название будет именно в соответствии с ним. Так и сторонники «фармакологического» подхода не говорят о преложении (пресуществлении) вина в Кровь Христову от соприкосновения с Преждеосвященным Агнцем и соглашаются, что вино остается вином, но обращают внимание, что Преждеосвященные Дары в какой-то степени растворяются в нем. Следовательно, существует вероятность, что причащаясь из Чаши, причастник может проглотить микроскопические частицы Святых Даров. Соответственно, по действующему веществу — Тело и Кровь Христовы, которые хоть и в малой степени, но все же присутствуют — можно именовать содержимое Чаши Кровью Христовой. Эта точка зрения не содержит столь вопиющих негативных догматических последствий как «новооткрытый» магический подход, но и для принятия этой концепции есть серьезные препятствия.

1. «Фармакологическое» понимание ЛПД — это современное богословское изобретение, которое не представлено в Священном Предании Православной Церкви. Нет ни одной соборной или святоотеческой цитаты, где бы подтверждался такой взгляд на ЛПД.
2. Аналогии — лукавые помощники. Они помогают понять сложные вещи, но привносят в понимание нечто из самой аналогии. Действительно в фармакологии принято давать название по главному действующему веществу, независимо от соотношения со всеми другими компонентами, но в богословии такой подход некорректен. Например, в христологическом учении Православная Церковь свидетельствует, что Господь Иисус Христос есть Бог и человек в одном Лице. Две природы соединились в Нем «неслитно, неизменно, нераздельно и неразлучно». Очевидно, что Божественное естество во Христе значительно превосходит Его человечество по всем сопоставимым свойствам, и, тем не менее, православное вероучение не называет Христа только Богом по природе, но исповедует Его и Богом, и человеком. В рамках же «фармакологического» подхода необходимо было бы исповедовать Иисуса Христа именно Богом, в Котором человечество подразумевается лишь теоретически. Другими словами, данный подход тяготеет к формированию монофизитского сознания.
3. «Фармакологический» метод допускает редукцию Таинства Евхаристии в бесконечное подмешивание к Святым Дарам новых веществ и общение с Богом заменяет на определенную богослужебную технологию, что неверно по духовной сути и может быть использовано раскольниками и сектантами. В рамках данного понимания священнослужители как бы говорят Богу: «Господи, мы знаем, как изготовить Твои Тело и Кровь без общения с Тобой, поэтому можешь не беспокоиться». Но в этом и дело, что молитвенное общение с Ним — это основа спасения и суть православного богослужения. Замена живого личного общения с Богом на богослужебную технологию — отрицательное явление, характерное для данного понимания ЛПД.

Заключение

«Традиционное» понимание ЛПД, которого придерживается Русская Православная Церковь много веков, полностью соответствует догматическому учению Церкви. Именно при таком понимании не возникает коллизии между богослужебным смыслом и православным вероучением. Так понимают ЛПД не только в РПЦ, но и в Грузинской, Румынской, Болгарской, Польской и других Поместных Церквях[37]. В определенной степени такое понимание характерно и для Греции, о чем свидетельствовал проф. И.А. Карабинов[38]. «Фармакологическое» понимание ЛПД не имеет укорененности в Священном Предании Православной Церкви и обусловлено перечисленными выше затруднениями. «Новооткрытое» понимание ЛПД — это магическое понимание, которое в корне противоречит православному вероучению о Таинствах. Оно не подтверждается каким-либо авторитетным постановлением церковных соборов, не обосновано по принципу consensus patrum, нет ни одного высказывания у святых отцов в пользу этой литургической магии. Эта идея осуждена греческой «Кормчей» (1801 г.), составленной под руководством прп. Никодима Святогорца.

Если Русская Православная Церковь примет магическую трактовку ЛПД, то не только ввергнет священнослужителей в состояние литургической коллапса, ибо вся служба (название, входные молитвы, облачение, приготовление сосудов, тексты ЛПД и соответствующие действия) свидетельствует о том, что никакого пресуществления вина в Кровь Христову не будет, но и подставит себя под сильнейший удар и в вероучительном, и в литургическом, и в церковно-практическом аспекте. Дай Бог, чтобы этого никогда не произошло!

Протоиерей Вадим Леонов,
Богослов.Ru

См. также:

• Литургия Преждеосвященных Даров. Освящается ли вино прикосновением Святых Даров?
• Все материалы по тегу «Постовое богослужение»

[1] Тема № 4: msobor.ru/document/40 (дата обращения 01.03.2018).

[2] Liturgical instruction of the Holy Synod of Bishops of the Orthodox Church in America: oca.org/…/syn…/2018−0215-liturgical-instructions.pdf (дата обращения 01.03.2018).

[3] Dr. Vitaly Permiakov and Hieromonk Herman (Majkrzak). Notes on the Epiclesis in the Anaphora of St. Basil and on the Chalice at the Liturgy of the Presanctified Gifts: oca.org/…/2018−0215-notes-epiclesis-anaphora-stbasi… (дата обращения 01.03.2018).

[4] Емкий обзор этого материала представлен в Православной энциклопедии: Михаил Желтов, свящ. Литургия Преждеосвященных Даров / Православная энциклопедия. М., 2016. Т. 41. С. 263−278.

[5] Симеон Солунский, свт. Ответы на некоторые вопросы, предложенные ему от архиерея. Ответ 55: Писания св. Отцев и Учителей Церкви, относящияся к истолкованию православнаго богослужения. Томъ III. СПб., 1857. В патрологии Миня это произведение: PG 155, 829−952.

[6] Традиционным, поскольку для абсолютного большинства священнослужителей Русской Православной Церкви это так (данный взгляд распространен и в других православных странах). А одна только Русская Православная Церковь — это уже большинство всего мирового Православия (65−70%, по данным разных справочных изданий).

[7] Симеон Солунский, свт. Там же. Ответ 57. PG 155, 909.

[8] Там же.

[9] Там же.

[10] Петр (Могила), митр. Требник. Киев, 1646. Репринт. Киев, 1996. Т. 1. С. 253.

[11] Служебник. Изъявление о некиих исправлениих в служении Преждеосвященныя литургии. М., 1995. С. 262.

[12] Служебник. Известие учительное. М., 1995. С. 436−437.

[13] Вениамин, архиеп. Новая Скрижаль. Репринт. М., 1992. Ч. 2. Гл. 10. § 16, 22.

[14] Булгаков С. В. Настольная книга для священно-церковно-служителя. М., 1892. Репринт. М., 1993. Т. 1. С. 926.

[15] Настольная книга священнослужителя. М., 1992. Т. 1. С. 288.

[16] Карабинов И. А. Св. Чаша на литургии Преждеосвященных Даров // Христианское чтение. Петроград, 1915. № 6. С. 737−753; № 7/8. С. 953−964;

[17] Успенский Н. Д. К вопросу о происхождении литургии Преждеосвященных Даров // Журнал Московской Патриархии. М., 1976. № 2

[18] Стефан Алексопулос, свящ. Чин литургии Преждеосвященных Даров: Богосл. аспекты // Правосл. учение о церк. таинствах: V Междунар. богосл. конф. РПЦ (М., 13−15 нояб. 2007 г.). М., 2009. Т. 1. С. 461−478. Михаил Желтов, свящ. Литургия Преждеосвященных Даров / Православная энциклопедия. М., 2016. Т. 41. С. 276−277.

[19] Цит. по: Карабинов И. А. Св. Чаша на литургии Преждеосвященных Даров // Христианское чтение. Петроград, 1915. № 6. С. 742.

[20] Цит по: Карабинов И. А. Св. Чаша на литургии Преждеосвященных Даров // Христианское чтение. Петроград, 1915. № 6. С. 740.

[21] Карабинов И. А. Св. Чаша на литургии Преждеосвященных Даров // Христианское чтение. Петроград, 1915. № 6. С. 751−752.

[22] Михаил Желтов, свящ. Литургия Преждеосвященных Даров / Православная энциклопедия. М., 2016. Т. 41. С. 268.

[23] См.: Карабинов И. А. Св. Чаша на литургии Преждеосвященных Даров // Христианское чтение. Петроград, 1915. № 6. С. 742.

[24] Симеон Солунский, свт. Там же. Ответ 57.

[25] Там же.

[26] Там же.

[27] Карабинов И. А. Св. Чаша на литургии Преждеосвященных Даров // Христианское чтение. Петроград, 1915. № 6. С. 751.

[28] Там же. С. 752.

[29] Alexopoulos S. The Presanctified Liturgy in the Byzantine Rite: A Comparative Analysis of its Origins, Evolution, and Structural Components. Leuven, 2009. Р. 264−265.

[30] Ibid. P. 314. Сравнительно недавно стали появляться греческие чины ЛПД, где буквально воспроизводится способ причащения из литургии св. Иоанна с произнесением соответствующих слов (например, Ἱερατικόν Γ´, περιέχον ἅπασαν τὴν τοῦ Ἱερεως διάταξιν εἰς τὸν Ἑσπερινόν καί τὸν Ὄρθρον καί τὴν ΘΕΙΑΝ ΛΕΙΤΟΥΡΓΙΑΝ ΤΩΝ ΠΡΟΗΓΙΑΣΜΕΝΟΝ. ΕΚΔΟΣΙΣ ΙΕΡΑΣ ΜΟΝΗΣ ΣΙΜΩΝΟΣ ΠΕΤΡΑΣ. ΑΓΙΟΝ ΟΡΟΣ. 2004. Σελ. 95−96). Однако в этих Служебниках никак не комментируется возникающая литургическая и богословская коллизия: если священник держит в своих руках Тело и Кровь Христову, а говорит: «Честнаго и Пресвятаго и Пречистаго Тела Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа причащаюся аз недостойный…», то его слова не соответствуют действительности и являются неподобающим игнорированием Крови Христовой; если же для соответствия слов реальности будет приготавливаться Преждеосвященный Агнец ненапоенный Кровью, то такой священнослужитель подпадет под осуждение греческой «Кормчей».

[31] Например, в киевском Служебнике 1653 г. (Л. 331−336) в чинопоследовании ЛПД воспроизводится почти буквально схема причащения из литургии св. Иоанна, со всеми соответствующими фразами, что явно противоречило действительности. В середине XVII века Преждеосвященный Агнец всегда был напоен Кровью, а священник и диакон, строго следуя чину причащения в указанном Служебнике, должны были произносить слова только о Теле Христовом: «Честнаго и Пресвятаго и Пречистаго Тела Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа причащаюся аз недостойный…» (Л. 334 об.). Священнослужитель держал Тело и Кровь Спасителя, а утверждал, что причащается только Тела. Очевидно, что эту несуразность нужно было исправить, и она была исправлена. То же самое касается и Чаши. Священнослужители воспроизводили фразу о причащении Крови Спасителя, а в реальности над Чашей никаких тайносовершительных молитв не читалось. Эта литургическая несуразность возникла из-за прямолинейного благоговейно-боязливого копирования чина причащения из полной Иоанновой литургии в Преждеосвященную.

[32] Карабинов И. А. Св. Чаша на литургии Преждеосвященных Даров // Христианское чтение. Петроград, 1915. № 7/8. С. 962.

[33] Dr. Vitaly Permiakov and Hieromonk Herman (Majkrzak). Notes on the Epiclesis in the Anaphora of St. Basil and on the Chalice at the Liturgy of the Presanctified Gifts: oca.org/…/2018−0215-notes-epiclesis-anaphora-stbasi… (дата обращения 01.03.2018).

[34] Данная проблема кратко и по существу уже была обозначена и изложена протоиереем Игорем Беловым в статьях «Литургическое богословие. Коллизия или коллапс?» (http://www.pravoslavie.ru/45225.html).

[35] Неизвестно кем придуманное выражение «капля святой воды освящает море», которое по сути является свидетельством «магического» отношения к святыням и не встречается в святоотеческих творениях, используется некоторыми авторами как аргумент для развития магической практики в жизни Православной Церкви. Мне приходилось в середине 90-х годов спрашивать у одного из уважаемых духовников Троице-Сергиевой Лавры о возможности применения данной поговорки в христианской жизни, и мне был дан четкий богословский ответ: «В Православной Церкви ничего не совершается без молитвы».

[36] Михаил Желтов, свящ. Литургия Преждеосвященных Даров / Православная энциклопедия. М., 2016. Т. 41. С. 265−267.

[37] Мне довелось с 2003 по 2010 годы быть штатным клириком подворья Православной Церкви в Америке в Москве, где много раз приходилось совершать ЛПД с разными священнослужителями ПЦА, и ни разу мне не довелось встретить среди них тех, кто бы разделял «новооткрытый» взгляд на ЛПД. Странно, что за несколько лет так резко изменились богословские взгляды ПЦА.

[38] Карабинов И. А. Св. Чаша на литургии Преждеосвященных Даров // Христианское чтение. Петроград, 1915. № 6. С. 752.